– Тут неподалеку есть ресторанчик. Не проголодались?
– А как вы думаете? Я летела туристическим классом.
– Отлично. Там и поговорим.
Глава 36
– Его имя – Жерар Монтальво, – сказала Кесси. – После того дела он получил прозвище Ловец.
Джек не сводил с Кесси глаз, а та рассказывала, поедая подсушенный в тостере рогалик из цельного зерна с маслом и медом. Джек не был завсегдатаем этой закусочной, но воспоминания о ней остались после одного случая, когда в свою прокурорскую бытность он встречался здесь с сотрудником аэропорта, который помог вывести на чистую воду шайку контрабандистов. Это было небольшое заведение: несколько столиков посередине и ряд отсеков слева от входа. Длинный стол с пластиковым покрытием отделял клиентов от повара, работавшего по быстрым заказам. Неподалеку кухарка с противным скрежетом терла пемзой жаровню, соскабливая десятилетние слои сального нагара. Над головой, как пара скрипящих престарелых пловчих, которым уже не удается двигаться синхронно, крутились два отклонившихся от вертикальной оси вентилятора. Собеседники устроились друг против друга в большом отсеке, явно рассчитанном на восемь портовых рабочих, и Кесси казалась еще более миниатюрной. Она рассказала Джеку о встрече с агентом Хеннинг и о версии ФБР, что Мия и Тереза – одно лицо. Еще она рассказала ему о той ночи в клубе «Вертиго-2», когда Тереза получила от владельца клуба приглашение на частную вечеринку. Слушая собеседницу, Джек не сводил глаз с ее лица, выискивая возможное сходство Кассандры с ее предполагаемой сестрой. Безупречная смуглая кожа, большие темные глаза. Обе женщины, несомненно, обладали жгучей испанской красотой.
Когда Кесси назвала имя изнасиловавшего ее сестру человека, Джек решил уточнить:
– Говорите, его прозвали Ловцом? Когда Монтальво заслужил подобное прозвище – до истории с вашей сестрой или после?
– Точно не знаю.
– Понятно. Расскажите поподробнее о той ночи.
– Как я уже сказала, мы решили заглянуть в бар клуба «Вертиго-2». Я не пошла с Терезой на частную вечеринку, поскольку верила, что старшая сестра сможет за себя постоять в любой ситуации, и не волновалась за нее. При этом мне не хотелось ей мешать – если ей весело, пусть ловит момент. Так что я засела в баре, где слушала музыку, болтала с парнями. Часа в три утра она позвонила мне на сотовый телефон.
– И что она сказала?
– Она уже сидела в такси и ехала домой. Сказала, что спускалась к бару, но меня не обнаружила. Очень странно: если это правда, то она не слишком старалась.
– Она сообщила вам об изнасиловании?
– Нет. Хотя голос у нее был расстроенный. Я даже забеспокоилась – Терезу нелегко вывести из себя, она же у меня смелая. То есть была смелая.
Кассандра отвела взгляд, и Джек по выражению ее лица понял, как тяжело дается ей эта путаница, – казалось, Кесси не понимает, в каком времени говорить о сестре: в прошедшем или настоящем.
– Разговор состоялся на следующий день? – спросил он.
– Она два дня ни с кем не общалась. В понедельник не вышла на работу, и я всерьез забеспокоилась. И вот прошло три дня – да, как раз в среду утром, – она позвонила мне и сказала, что идет в полицию.
– Тогда вы и узнали об изнасиловании?
Кесси потупилась, сжала губы.
– Да. Это было ужасно. У меня было такое чувство… Понимаете, ведь я сама уговорила ее пойти на ту дурацкую вечеринку.
– Ну что вы, я уверен, она ни в чем вас не винила.
– А вот я не уверена, – сказала она упавшим голосом.
– И что произошло дальше?
– Так, здесь все приблизительно. Поймите, я не пытаюсь ничего скрывать. Просто когда началось расследование, мне пришлось залечь на дно, затаиться. У меня закончилась виза, и я в то время находилась в стране незаконно. Тереза пообещала, что не станет вызывать меня в роли свидетельницы – боялась, что меня вышлют.
– А теперь у вас легальный статус?
– Да. Я вышла замуж за гражданина США.
– Вы не в курсе, ваша сестра подавала гражданский иск?
– Да, и было предварительное слушание. Судья признал Монтальво виновным.
– Вообще-то на предварительном слушании не выносится решение о виновности или невиновности, – поправил ее Джек. – Слушание устраивается для того, чтобы судья решил, есть ли в действиях обвиняемой стороны преступная составляющая. В случае с изнасилованием вполне достаточно свидетельств, подтверждающих физическое проникновение, и показаний жертвы о том, что соитие произошло без ее согласия. Это уже потом, на суде, дело разбирается во всех подробностях.
– Да, собственно, это не важно. Тереза исчезла до суда.
– В каком смысле исчезла?
– На следующий день после окончания слушания она пропала. И Монтальво как в воду канул. Полицейские их везде искали, но так ничего и не обнаружили.
– Ничего не обнаружили? Они нашли улики, наводящие на мысль о том, что Терезу постигла трагичная участь?
– Кроме того факта, что она пропала и вместе с ней пропал человек, которого она обвинила в изнасиловании?
– Да, – сказал Джек, – какие-нибудь физические улики.
– Я не в курсе. Она просто исчезла.
– То есть версия ФБР о том, что ваша сестра жива и Мия есть Тереза, вполне жизнеспособна.
– Меня просили предоставить предметы, где может находиться ДНК Терезы. Наверное, они хотят сравнить ее с ДНК Мии Салазар. К сожалению, я ничем не смогла им помочь, хотя они почему-то убеждены в своей правоте, даже без анализов.
– Думаю, лаборатория уже вовсю пашет над этим вопросом. Там работают настоящие специалисты, но и они могут ошибаться.
Подошла официантка и поставила перед Джеком чашечку кофе. Когда она ушла, Кесси сказала:
– Я сказала ФБР, что Мия не моя сестра. А теперь сомневаюсь, что поступила правильно.
– В каком смысле?
– Если так подумать, то версия не такая уж и безумная. Просто мне не хотелось зря себя обнадеживать. Я не поверю, что Тереза жива, до тех пор пока мне не предоставят весомые доказательства. Одного раза достаточно – тяжело было пережить ее потерю. Не нужны мне пустые ожидания.
– Это вполне понятно, – сказал Джек. – Я тоже не хотел бы внушать вам ложные надежды и торопиться с выводами.
Кассандра потянулась к сумочке.
– У меня есть фотографии – я бы хотела их вам показать.
Она достала из сумочки пару снимков и положила на стол.
На первом была изображена Тереза; другой, с лицом Мии, она получила от агента Хеннинг.
Джек подался вперед, поставил локти на стол и пристально посмотрел на снимки. Оказалось, что у Терезы длинные вьющиеся волосы того же каштанового оттенка, что и у Мии. Более густые брови и, будем говорить прямо, более выдающийся нос – он больше походил на нос Кассандры. Мия же, в свою очередь, отличалась от Терезы пухлыми губами и, казалось, более выдающимися скулами.
– А сколько лет было Терезе, когда она пропала? – спросил Джек.
– Двадцать шесть.
– Значит, теперь ей тридцать три. А Мие только недавно исполнилось тридцать.
– Агент Хеннинг тоже упомянула о возрасте. Она считает, что если человек начал новую жизнь, взял другое имя и фамилию, сменил документы, то почему бы не скинуть пару лет?
С этим нельзя было не согласиться.
– Меня беспокоят черты лица. Я вижу определенное сходство, но прежде чем убежденно заявлять, что это ваша сестра, я бы хотел понять, откуда взялись различия.
– Агент Хеннинг предполагает, что Тереза сделала пластическую операцию.
– Не исключено. Хорошо, а у вашей сестры был шрам на внутренней стороне бедра?
– Я ничего об этом не знаю. Агенты меня уже спрашивали.
– Да, я рассказал Хеннинг о том, что у Мии был шрам. Я видел его собственными глазами.
Кесси доела рогалик и отставила тарелку.
– Она могла получить это ранение, уже став Мией.
– Или во время изнасилования, – сказал Джек. – Что вам известно о полученных сестрой увечьях?
– Я не слышала, что у нее была рана на ноге. Подробности дела не разглашались – разве что некоторые, а отчет медика мне в руки не попадал.