– Так вы уверены, что Мия – в прошлом Тереза?
– У меня нет ни тени сомнений.
– И вы также убеждены, что похитил ее Жерар Монтальво?
– Монтальво вынуждал женщин оценивать свое тело в некую сумму. Не надо обладать особыми знаниями в психологии, чтобы предположить, что тот же самый социопат будет заставлять мужей оценивать в некую сумму похищенных жен.
– То есть вы считаете, что похититель – Монтальво?
– Я согласна с тем, что в обоих случаях мы наблюдаем сходное поведение. Кроме этого агент Хеннинг мало чем поделилась. В принципе я знаю лишь то, что прозвучало сегодня на пресс-конференции.
– Добро пожаловать в клуб неосведомленных, – сказал Джек. – Вот поэтому мне нужно максимум информации о Монтальво и том, первом, преступлении против Терезы.
Шарлин колебалась довольно долго, и Джек забеспокоился, что сейчас последует отказ.
– Когда я ушла из прокуратуры, дело Монтальво теоретически все еще было открыто. Я расскажу вам то, что вы хотите знать, но ровно столько, сколько возможно.
– Я согласен на все. Судя по всему, тот факт, что Монтальво исчез после предварительного слушания, стал достоянием общественности. Расскажите об этом поподробнее.
– А здесь особенно-то и нечего рассказывать. Судья вынес решение о том, что имеются достаточные улики и дело передается в суд. На следующее утро Монтальво исчез, а вместе с ним и Тереза. С тех пор о них никто не слышал.
– И что вы подумали в первый момент? Что он убил Терезу и пустился в бега?
– Да, такая гипотеза не отвергалась. В то же время с равной долей уверенности можно было предположить, что Монтальво, прежде чем пуститься в бега, хорошенько ее запугал или попытался причинить ей вред и Тереза сама сбежала. Поскольку пропала ее машина, мы не исключали версии, что Тереза решила спрятаться, а может, и покинуть страну.
– Интересно. Вы допускали, что она жива, а ее сестра убеждена в обратном.
– Не скажу, что надежда была велика, – сказала Шарлин. – Машину так и не обнаружили. Тереза все оставила, все бросила: паспорт, деньги на счету. Списания с кредитки прекратились в день ее исчезновения. Все это наводило на мысль о том, что она мертва.
Джек взвесил факты.
– Или, что немаловажно, у Монтальво могло сложиться впечатление, будто она мертва. Если Тереза боялась, что он пустится по ее следу, то могла изобразить дело так, будто она не выдержала нагрузки и бросилась на машине с обрыва или въехала в какое-нибудь озеро.
– Да. Как вы сказали, возможно, она настолько испугалась, что просто не успела упаковать вещи и позаботиться о своих делах.
Джек молчал, собираясь с мыслями. Шарлин катала взад-вперед шарик, перекладывая его из руки в руку. Дело Монтальво, оставшееся открытым, явно не давало ей покоя.
– Шарлин, как вы думаете, почему все-таки Монтальво решил исчезнуть?
– По-моему, мы это уже обсудили.
– Я хотел спросить: может, у вас были весомые доказательства против него?
– Как я уже сказала, на эту тему я не могу распространяться: дело еще не закрыто.
– Я не думаю, что вы стали бы выступать в суде, не имея веских аргументов.
– Верно. Да только есть дела полегче, есть потруднее.
– Согласен. Но если бы прокуратура не имела мощной базы, защитник Монтальво тут же ему об этом бы рассказал и тот бы не сбежал.
– Думаю, он погорячился, слишком серьезно воспринял постановление, вынесенное в ходе предварительного слушания. Отправился домой, несчастный богатенький мальчик, и вдруг понял, что вполне может попасть за решетку, причем надолго. В Джорджии с насильниками не церемонятся: десять лет – минимум, даже по первому разу.
– А в его случае что-то от десяти до двадцати.
– Откуда вы знаете?
– Я видел шрам на ноге Мии. Не знаю, откуда он взялся, но если она получила его, еще будучи Терезой, то это очень неприятное отягчающее обстоятельство.
Шарлин посерьезнела.
– У нее была серьезная рана. И при этом семья яростно пыталась ее запугать и опорочить. Мерзавцы.
– Семья?
– Да, семья Монтальво. Они подключили все силы, пытались изобразить дело так, будто бы она все выдумала для того, чтобы вывести его на гражданский суд. Хотела отхватить жирный куш.
– А они богаты?
– Ужасно. Жерар заправлял пятью или шестью ночными клубами, из которых так и лились денежки, сотни тысяч долларов каждый год. Для семьи это разменная монета.
– Ну и как, сработала их схема? В отношении Терезы.
– В конце концов она не выдержала. Я подготовила ее к обычному набору идиотских утверждений, с которыми приходится сталкиваться жертвам насилия. Такие уморительные фишки типа: «Если гулять под дождем, то обязательно промокнешь». Но их изобретательность даже меня ставила в тупик. Они не поскупились на усилия, чтобы выставить ее негодяйкой, которая выдвинула ложное обвинение ради денег.
– И что про нее говорили?
– Ну, для начала, про порез на ноге. Этот сукин сын рассек ей бедро разбитой лампочкой. И у них хватило наглости утверждать, что она сама это сделала, для пущей убедительности. И это еще цветочки.
– Расскажите еще, – попросил Джек. – Я должен лучше понять, что он за человек.
Шарлин глубоко вздохнула, задумалась.
– Так, попытаюсь что-нибудь вспомнить. Они сфабриковали фотографии, где она была с голыми мужчинами. Цифровой фотомонтаж. По молодости девчонка подрабатывала фотомоделью, а они каким-то образом раздобыли снимки.
– Она снималась обнаженной?
– Да нет. Совершенно невинные кадры. Лицо крупным планом. Да только не надо быть гением, чтобы взять улыбающуюся физиономию и влепить ее между двумя гигантскими пенисами. Такое впечатление, что она собирается ими заняться. И это развесили по всему Интернету, как раз за пару дней до предварительного слушания.
– Подонки.
– И еще стих.
– Какой стих?
– В прессу просочилась информация, будто бы это стихотворение двусмысленного содержания Тереза написала в своем дневнике. Кто-то узнал в нем уже существующую песню, и тогда они запели по-другому – мол, это песня с ее любимого диска.
– И что это за песня?
Шарлин изобразила гримаску, будто пыталась разделить в уме шестьсот девяносто четыре на семнадцать. Потом встала и подошла к компьютеру.
– Помню пару слов. Зададим в поиск, посмотрим, что выйдет.
Она что-то напечатала на клавиатуре, машина выдала результаты.
– Ну вот.
Отступив на шаг, она пригласила Джека взглянуть на песню «Мерзкая девчонка» группы «Бронкс битчес».
– Это женская рэп-банда, – пояснила Шарлин.
Стихи не нуждались в комментариях.
Ты, жеребчик, послушай сюда, Отстегнешь ты мне кучу бабла, Да, сама я тебе дала, Птенчик мой, кумекать надо, Кто с тобой в постели рядом…Джек отошел от монитора.
– Не скажу, что подобное творчество в ее вкусе.
– Разумеется, она здесь ни при чем – Монтальво и его клубные подпаски устроили все, чтобы ее опорочить. Наверняка это не единственная выходка в своем роде, но я сейчас не смогу вспомнить ничего конкретного. Бедняжка прошла семь кругов ада.
– А сторона защиты выдвигала на предварительном слушании какие-нибудь улики?
– Да, у них был один свидетель – вышибала из ночного клуба Жерара. Он утверждал, что Тереза знала, на что шла, – она поднялась в номер ради денег.
– Секундочку, – оживился Джек. – То есть вы хотите сказать, что защита по своей собственной инициативе раскрыла значение формулировки «девушка на миллион»?
– Да. Это было главной темой в партии вышибалы.
– Получается, вся защита основывалась на признании того факта, что Жерару нравилось снимать женщин, которые…
– Для которых это было впервые, – пояснила Шарлин. – Молодые особы, которые никогда себя не продавали. Если не ошибаюсь, он так и выразился: «Шлюхи, которые никогда не шлюшничали».