Опоздал. Акун-Ро исчез. Я стоял перед входом в маяк, внизу грохотал прибой, дал лёгкий ветер.
Бессмертное произведение, гениальный композитор. Плавная и завораживающая мелодия была дополнением к спокойному, наполненному ароматом цветов вечеру. Или ночи. Три луны на небосклоне, попробуй угадать. В проёме двери маяка я увидел мужской силуэт, выделяющийся чётким абрисом на фоне ослепительного яркого света. Музыка Бетховена, тропический рай и до одури вкусный запах чего-то там жарящегося. Я представил огромную сковороду с тремя, нет, с пятью жареными яйцами. Живот моментально отреагировал на фантазию хозяина, недовольно заурчал.
– Долго же вы шли, Регент, – раздался голос смотрителя маяка.
– Да нет, я просто стоял и слушал музыку. Не хотел, чтобы этот волшебный момент исчез, сошёл на нет, – ответил я мужчине, задав потом себе вопрос: кто это так красиво говорит? Я, что ли? Никогда не отличался красноречием. Вот, что музыка животворящая с человеком делает.
– Ну да, эта музыка на века, согласен. Проходите, располагайтесь, будьте как дома. Хотя, вы и есть в своём доме, – смотритель показал рукой на дверь, приглашая внутрь.
Примерно так я себе и представлял устройство маяка и «убранство» его помещений. Если быть точным, отсутствие такового. Всё лаконично, просто и минимум удобств: огромный стол из дерева чёрного цвета, шесть стульев с высоким резными спинками, аппарат непонятного назначения в дальнем от входа углу, электрическая печь, навесные шкафчики. Со сковородой я не угадал – на ней вместо яиц жарились два огромных куска мяса. Желудок опять предательски заурчал, смотритель улыбнулся в усы.
– Голодны? Это мы сейчас исправим.
– Морской воздух, свежий ветер и пешая прогулка творят чудеса, – ответил я, рассматривая пожилого человека.
Не могу сказать, что черты лица мужчины правильные, но они – довольно приятные. Большие зелёные глаза, нос с небольшой горбинкой. Высокий, в джинсах и, естественно, в тельнике. Жить на берегу моря-океана и не носить тельник? Нонсенс.
– Давайте поступим так, – произнёс смотритель. – Вы называете меня Майклом, я вас…
– Юрием, – подсказал я.
– Рад знакомству. Вон за той дверью коридор и комнаты для гигиенических процедур, так скажем. Меня предупредили, что вы сегодня прибудете, поэтому в ванной комнате вы найдёте все принадлежности и одежду. А потом будет ужин или ранний завтрак. Для кого как. Привыкайте и ничему не удивляйтесь. Здесь время закольцовано, для одного сейчас ночь, для другого – раннее утро или день.
– Хорошо, Майкл, так и поступим, – сказал я, направляясь к двери, которую раньше не видел. Или этой двери раньше не было?
Переступив порог комнаты, я остановился. За спиной раздался тихий смех.
– Смелее, Юра. Маяк подстраивается под ваше сознание, воплощает в жизнь и действительность ваши сокровенные желания. Ну-ка, мне стало интересно, как вы себе представляете до чёртиков знакомый мне коридор и сам маяк, – Смотритель посмотрел через моё плечо, хмыкнул. – Регенты всегда отличались богатой фантазией, но такого я никогда не видел. М-да…
Я стоял в подземной пещере с разноцветными сталактитами. Они были похожи на огни неоновых витрин, ежесекундно меняя свою форму и цвет. В глазах рябило от яркой палитры красок, я закрыл глаза, представив ту же пещеру, но с приглушенным светом. Да, так было гораздо лучше. Озеро с флуоресцирующей водой бирюзового цвета, скамейка, на которой сложены вещи и нательное бельё, в воде плавал надувной матрас.
– А матрас для чего? – спросил Майкл, я пожал плечами.
– А чёрт его знает, зачем он здесь. Плаваю я хорошо, поэтому даже и…
– То, что вы создали подземную пещеру, о многом говорит. В первую очередь о том, что вы убегаете сами от себя. Сознание не обманешь. Это плохо, но поправимо. Не буду вам мешать.
Погрузившись в воду с головой, я понял, что тону. Пришлось схватиться за соломинку, то и есть, за матрас. Понятно зачем он здесь. На матрасе были шампунь, мыло, мочалка. Да, действительно у меня фантазия буйная и безграничная. Ради эксперимента я опять погрузился в воду. Теперь всё нормально, вода как вода. Пресная, но тело держит.
Накупавшись вволю, я вышел из ванной комнаты и опять остановился, рассматривая во что превратилась кухня. Мягкий уголок, на стене закреплён кронштейн с плазмой, посередине кухни – стол-остров со встроенной техникой и раковиной, пол – ламинат, стены обшиты какими-то светящимися панелями, три окна арочного типа, стёкла – витражи. В одном окне я увидел три луны, во втором – звёздное небо. За третьим окном был виден цветущий яблоневый сад и солнце в зените. Последнее окно было приоткрыто, лёгкий ветер едва заметно шевелил невесомые занавески. Ткань, сотканная из тончайшей паутины, с красивым рисунком, на котором изображён ниспадающий в озеро водопад.