– Проходите, пожалуйста, – отстранилась Юлия, пропуская следователя.
Он прошёл в её уютную гостиную, быстро огляделся и сел на стул, приглашая её сесть напротив.
– Где вы были сегодня с семи до девяти утра? – спросил он.
– Как где? – округлила она глаза. – Дома.
– И на лестничную площадку не выходили?
– Нет, а зачем?
– Мало ли, – проговорил он неопределённо.
– Я не понимаю, что случилось? Зачем вы пришли?
– Вам знаком гражданин Олег Савельевич Чекуров?
Юлия залилась краской.
– Да, он мой сосед.
– Всего лишь? – уточнил следователь.
– Я не понимаю…
– Гражданин Чекуров был сегодня убит в своей квартире.
– То есть как убит? Вы шутите?! – невольно закричала Юлия.
– Какие уж тут шутки. Сегодня без десяти девять к нему поднялся водитель Сергей Яковлевич Юргенев и обнаружил его с разбитой головой.
– Его застрелили? – упавшим голосом проговорила девушка.
– Нет, я же говорю, разбили голову.
Юлия прижала ладонь ко рту и застыла. Она не плакала, не билась в истерике, просто сидела, как мраморное изваяние, и не двигалась. На миг следователю показалось, что она и дышать перестала.
– Он ведь был вашим любовником? – тихо спросил он.
Она кивнула, потом убрала руку и проговорила:
– Это неправильно.
– Что неправильно?
– Что его убили…
В это время Юлия думала о своём отце-бизнесмене, когда-то застреленном в машине. Но следователь этого не знал. Он продолжал смотреть на девушку, пытаясь угадать ход её мыслей.
– Вы не ссорились с ним в последнее время?
– Нет, – проговорила она обречённо.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Два дня назад. Но вчера вечером он мне позвонил и сказал, что завтра, – она запнулась, – то есть сегодня, мы пойдём в ресторан.
– По какому поводу?
– Не знаю. Но вообще-то Олег часто меня куда-нибудь водил.
– Вы дали своё согласие?
– Да, естественно.
– У вас были какие-то ожидания по поводу сегодняшнего вечера? – спросил он небрежно.
Её ресницы стремительно взмыли вверх, и он увидел испуг в её глазах абрикосового цвета.
– Нет, – проговорила она поспешно, – какие могут быть ожидания?
– Возможно, вы ждали от него предложения руки и сердца?
– Нет. – Она ухватилась за край скатерти и стала комкать её. Скатерть медленно поползла со стола.
Следователь вспомнил, что со стола в квартире жертвы скатерть была так же сдвинута.
– Вы не понимаете, – проговорила тем временем девушка.
– Чего именно?
– Олег всё ещё был женат!
– Но он же обещал вам развестись?
– Обещал. – И тут долго сдерживаемые слёзы хлынули из её глаз.
Не найдя ничего, что можно было бы дать девушке для утирания слёз, следователь крякнул и достал из кармана свой старенький, но чистый платок, пропахший «Шипром».
Она покорно взяла его и стала промокать слёзы.
Других вопросов у него пока к ней больше не было, поэтому он спросил: «У вас есть кто-то, кому вы могли бы позвонить?»
– Зачем? – не поняла она.
– Чтобы не оставаться одной.
– У меня есть бабушка и дедушка, но они совсем старенькие, – вздохнула она.
– Ну, стариков-то беспокоить не надо, – проговорил следователь, вспомнив о своих родителях, – должна же у вас быть какая-нибудь подружка.
– Лена…
– Ну, вот Лене и позвоните. А сами пока свою квартиру не покидайте и дайте мне номер вашего сотового и домашнего телефонов.
Она послушно продиктовала ему оба номера.
И обессиленно упала на диван, едва за следователем захлопнулась дверь. У неё не было сил плакать, не было сил шевелиться.
«Позвонить Лене…» – промелькнуло в голове.
Нет, звонить тоже никому не хотелось. Юля так и лежала неподвижно, пока незаметно для себя не заснула.
Глава 4
Сергей отправился домой, как ему и посоветовал следователь, хотя сначала хотел поехать в контору, но махнул на эту затею рукой – что ему там делать без Олега. Он теперь, по всему видно, безработный, хорошо, что хоть успел купить квартиру и поднакопить немного денег. На первое время хватит, а там нужно будет искать работу. Вот только какую… Идти шоферить к чужому человеку Сергею совсем не хотелось.
Он пошёл на кухню и заварил себе крепкий чай. Потом подумал и достал из шкафа бутылку импортного коньяка. Олег подарил ему её по случаю, заметив: «Настоящий французский».
Сам же Сергей если и покупал коньяк, то хранил верность армянскому.
Ни коньяк, ни крепкий чай не помогли заглушить острую боль в сердце. Сергей отодвинул бутылку, напиваться ему не хотелось. Он стал думать о том, кто и зачем мог убить Олега.