– «Секс-клуб»? – переспросил Дин и посмотрел на Кертиса, ожидая объяснений. Детектив пожал плечами, и мужчины уставились на Григса.
Молодой полицейский снова занервничал, переступил с ноги на ногу.
– Вы ничего не знаете о «Секс-клубе»?
Пэрис вернулась домой обессиленная. Обычно в это время дня она только просыпалась. Она завтракала в то время, когда все остальные обедали. Но сегодня она выбилась из графика. Если она не поспит хотя бы несколько часов, ко времени начала передачи она будет похожа на зомби.
Но едва ли ей удастся заснуть после неожиданной встречи с Дином.
Она сделала себе сандвич с ореховым маслом, хотя есть совершенно не хотелось, села у кухонного стола и положила на колени салфетку. За едой Пэрис просматривала почту.
Когда она взяла в руки бледно-голубой конверт со знакомым логотипом в верхнем левом углу, она замерла. Пэрис выпила целый стакан молока, словно оттягивая момент, когда надо будет открыть конверт.
Письмо было от администратора больницы «Мидоувью» Сэма Брикса. Вежливо, но твердо, не давая повода для двоякого толкования написанного, он просил ее забрать личные вещи бывшего пациента стационара для хронических больных покойного Джека Доннера.
«Так как вы не отвечали на мои неоднократные телефонные звонки, я могу предположить, что вы не получали этих сообщений. Ставлю вас в известность, что вещи мистера Доннера будут вывезены с территории больницы, если вы их не заберете».
Брике предлагал сделать это не позднее следующего дня. Он даже подчеркнул дату.
Пока Джек был пациентом этого учреждения, Пэрис знала по именам весь персонал больницы. Но теперь Сэм Брике обращался к ней, как к незнакомой. Он исчерпал все пределы терпения, потому что Пэрис игнорировала сообщения, оставленные им на ее автоответчике.
Пэрис не бывала в больнице с того самого дня, как умер Джек. За прошедшие полгода ей так и не хватило смелости вернуться туда, не говоря уж о том, чтобы забрать его вещи. За те семь лет, которые Джек провел в больнице, она бывала у него почти каждый день. Но после его смерти она не могла заставить себя вернуться.
И дело было не только в ее эгоизме. Пэрис не хотела вспоминать Джека на больничной кровати, беспомощного, словно младенца, не способного произнести ни слова, не способного самостоятельно есть. Он только занимал место и мог рассчитывать на помощь персонала, чтобы удовлетворить все свои естественные нужды.
В таком состоянии Джек жил, вернее, существовал все последние семь лет. Он заслуживал лучшей памяти, чем подобные воспоминания.
Пэрис положила руки на стол и опустила на них голову. Закрыв глаза, она представила Джека Доннера таким, каким он был в день их первой встречи. Сильный, красивый, обаятельный, самоуверенный Джек…
– Так это ты та новенькая, что произвела настоящий фурор? – раздался у нее за спиной мужской голос.
Когда Пэрис повернулась к говорившему, ее поразила нахальная улыбка парня. В ее закутке в зале службы новостей едва можно было повернуться. Все было завалено коробками, которые она распаковывала. Симпатичный громила не пожелал заметить, что бт его присутствия стало еще теснее.
Очень холодно она ответила:
– Да, я новенькая.
– О тебе только и говорят. Не заставляй меня повторять все, что я слышал, иначе против меня можно будет возбудить дело о сексуальном домогательстве.
– Я только что стала членом бригады новостей, если вы это имеете в виду.
– Очень успешной бригады, – поправил он. Его улыбка стала еще шире. – Или ты не обращаешь внимания на рекламу нашей службы?
– Вы из отдела рекламы?
– Нет, я возглавляю приветственный комитет. Вернее, я и есть приветственный комитет. В мои обязанности входит приветствовать всех вновь поступающих сюда на работу.
– Благодарю. Вы меня поприветствовали. А теперь не могли бы вы…
– Меня зовут Джек Доннер. – Парень протянул ей руку. Она ее пожала.
– Пэрис Гибсон.
– Хорошее имя. Настоящее или псевдоним?
– Настоящее.
– Не хотите пообедать?
В его смелости не было ничего оскорбительного. Она рассмеялась:
– Нет. Я занята. – Пэрис рукой указала на коробки. – Мне понадобится целый день, чтобы разобраться с этим. И потом, мы только познакомились.
– Ах да, верно. – Словно пытаясь решить сложную задачу, Джек прикусил нижнюю губу. Он наверняка знал, насколько неотразимо при этом выглядит. Вдруг Джек просиял. – А как насчет ужина?
В тот вечер Пэрис не пошла с ним ужинать. Он приглашал ее еще три раза, но она отказывалась снова и снова. Следующие несколько недель она работала, выкладываясь на все сто процентов. Пэрис старалась быть в эфире как можно чаще, понимая, что только так она заставит аудиторию запомнить ее имя, лицо и голос.
Пэрис мечтала стать ведущей вечернего выпуска новостей. Ей могло понадобиться около двух лет, чтобы этого добиться. Надо было многому научиться, доказать, на что она способна, но она считала себя вправе стремиться к вершине. Пэрис была слишком занята своей карьерой на телевидении Хьюстона, чтобы ходить на свидания.
А Джек Доннер был слишком уверен в себе, чтобы она могла не попасть под его обаяние. Этот приятный парень был по-американски красив и обладал неотразимым чувством юмора. Все женщины в здании, от девочек-стажерок до пожилой бухгалтерши, были от него без ума. Удивительно, но мужчины тоже относились к нему прекрасно. Джек Доннер был одним из лучших рекламных агентов, неоднократно становился лидером по продаже рекламного времени, и ни для кого не было секретом, что его готовят на роль управляющего.
– Это будет высокий пост, – признался Джек в разговоре с Пэрис. – Я хочу быть генеральным менеджером, и, кто знает, возможно, однажды у меня будет собственная станция.
У Джека определенно были и амбиции, и харизма, чтобы достичь всего, чего он хотел. Свидание с Пэрис стало его задачей номер один. В конце концов он уговорил ее, и она согласилась.
В тот первый вечер они отправились в китайский ресторан. Еда оказалась ужасной, обслуживание и того хуже, но Джек смешил ее целый вечер, придумывая невероятные истории про каждого угрюмого официанта. С каждой выпитой рюмкой рисовой водки его истории становились все веселее.
Когда Джек развернул свое печенье с предсказанием, то свистнул.
– Послушай это. – Он сделал вид, что читает: – «Поздравляем. Вы несколько месяцев пытались соблазнить одну леди, и сегодня вам повезло».
Пэрис развернула свое печенье и достала предсказание.
– А в моем написано: «Не верь в свое везение».
– Ты не будешь спать со мной?
Она рассмеялась при виде его обескураженного лица.
– Нет, Джек, я не буду с тобой спать.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Но через четыре месяца свиданий она переспала с ним. Через шесть месяцев все на телевидении считали их парой. Перед Рождеством Джек сделал ей предложение, а перед Новым годом она согласилась.
В феврале шел снег. Хьюстон, где снег выпадал крайне редко, замер, и бригады новостей работали круглые сутки, рассказывая обо всем, что было связано с капризами погоды, от закрытия школ до состояния приютов для бездомных и многочисленных аварий на заснеженных дорогах. Пэрис отработала шестнадцать часов подряд, подкрепляясь еле теплым кофе, но успела сделать программу к сроку.
Когда она вернулась домой, Джек стоял на кухне и помешивал суп в кастрюле.
– Если бы я тебя раньше не любила, – сказала Пэрис, поднимая крышку кастрюли и втягивая носом удивительный аромат, – то сейчас я бы тебя непременно полюбила.
– Я буду готовить для тебя каждый вечер, если ты переедешь ко мне.
– Нет.
– Почему?
– Мы уже обсуждали это тысячу раз, Джек, – устало сказала Пэрис, снимая промокшие ботинки.
Он присел перед ней на корточки и принялся массировать холодные ступни.