Но Пэрис не могла не согласиться с Кертисом. Спасение жертвы Валентино стояло на первом месте. Если сравнивать, то нарушение ее тайны – это ерунда.
Чтобы окончательно успокоить Стэна, она сказала:
– Не сомневайся, мне досталось по первое число за то, что я нарушила субординацию. Так что тебе не одному пришлось несладко сегодня. А теперь, может быть, ты дашь мне поработать?
– Это были наручные часы со встроенным радиоприемником.
– Что? – не поняла Пэрис.
– Я уже купил себе новую игрушку.
Пэрис рассмеялась, Стэн послал ей воздушный поцелуй и направился к двери. Уже на пороге он обернулся через плечо и объявил:
– Кстати, Марвин звонил и сказал, что заболел.
– Заболел?
– Мне оставили об этом сообщение на автоответчике. Больше я ничего не знаю.
Насколько было известно Пэрис, Марвин никогда не болел раньше. Ей стало любопытно, почему он сказался больным именно сейчас? Она снова отложила сортировку почты и направилась в маленькую кухню, расположенную в задней части здания.
В эти вечерние часы в коридорах и кабинетах было тихо, горели только лампы дежурного освещения. Сотрудники уже давно ушли, двери офисов были закрыты, свет там не горел. Пэрис привыкла к этой тишине и темноте, к запахам пыли, нагретого оборудования, подгоревшего кофе. От коврового покрытия пахло табачным дымом, основательно пропитавшим его в те времена, когда еще не было запрещено курить на рабочем месте.
Станцией FM 101.3 управлял медиаконгломерат Уилкинса Криншоу, в который входили пять газет, три телестанции, станция кабельного телевидения и семь радиостанций. Офисы корпорации занимали три верхних этажа небоскреба в Атланте, со стеклянными лифтами и двухэтажным водопадом в стерильном гранитном вестибюле.
Но радиостанция в Остине, выкупленная у обанкротившегося владельца, напоминала неповоротливого старого мамонта. Здесь в холле скромно журчал лишь фонтанчик с питьевой водой, который вдобавок часто отключали.
Непривлекательное одноэтажное кирпичное строение одиноко стояло на холме в пригороде Остина, в нескольких милях от местного Капитолия. Здание было построено в начале пятидесятых и имело соответствующий вид. Оно переходило из рук в руки, сменив двадцати двух владельцев, надеявшихся получить прибыль.
Плохо финансировавшаяся, жалкая радиостанция оставалась почти вне поля зрения корпорации, если не считать того времени, когда проверялись рейтинги. FM 101.3 была родимым пятном на теле корпорации, но она стабильно давала прибыль.
Несмотря на убожество здания, Пэрис его любила. У него была душа, сохранившаяся, несмотря на шрамы и швы.
После темных коридоров дневной свет на кухне показался особенно ярким. Даже Пэрис пришлось постоять, привыкая к нему, несмотря на темные очки. Она взяла пакетик с чаем из своего личного ящика и положила его в кружку с водой, которую она подогрела в микроволновке. Вода только начала приобретать желтоватый цвет, когда до Пэрис донеслись голоса.
Выглянув в коридор, она с изумлением увидела Дина, идущего следом за Стэном. Стэн по дороге объяснял:
– Она не предупредила меня, что ждет посетителя.
– Мисс Гибсон меня не ждет. Увидев Пэрис, Стэн сказал:
– Этот человек позвонил в парадную дверь. Я впустил его только после того, как он показал удостоверение полицейского.
Пытаясь не показать Стэну свое неудовольствие, Пэрис представила Дина:
– Доктор Мэллой работает в департаменте полиции Остина. Сержант Кертис обращался к нему за консультацией, чтобы составить психологический портрет Валентино.
– Он тоже так сказал. – Стэн оглядел Дина с ног до головы. – Два по цене одного. Коп и психолог в одном флаконе.
– Что-то в этом роде. – Дин напряженно улыбнулся. Стэн переводил взгляд с него на Пэрис и обратно, но так как оба молчали, он наконец понял, что оказался лишним. Криншоу обратился к Пэрис:
– Если я тебе понадоблюсь, я буду в аппаратной.
Дин посмотрел вслед Стэну. Когда тот отошел на достаточное расстояние, Мэллой повернулся к Пэрис и спросил:
– Это и есть Криншоу? Племянник владельца? Он гей?
– Понятия не имею. Что ты здесь делаешь, Дин?
Он вошел в кухню, и помещение словно уменьшилось в размерах.
– Кто-то должен быть здесь с тобой во время твоей программы.
– Со мной Стэн.
– Ты бы доверила ему свою жизнь? Пэрис слабо улыбнулась:
– Ты прав.
– Пока мы не узнаем больше о человеке, называющем себя Валентино, ты должна находиться под охраной полиции.
– Кертис предлагал прислать Карсона или Григса, но я отказалась.
– Я знаком с Григсом. Он хороший полицейский и настоящий бойскаут, но ни он, ни…
– Карсон?
– Они не умеют разговаривать с теми, кто удерживает заложников. Я должен быть здесь, если Валентино позвонит снова. Если я почувствую его слабину, то, возможно, мне удастся уговорить его назвать имя девушки, которую он держит у себя, и сказать, где он ее прячет.
Пусть это было его поле деятельности и таким образом можно было оправдать его присутствие, Пэрис все же сомневалась в его искренности.
– Валентино может и не позвонить. Ты даром потеряешь вечер.
– Я не потеряю ничего, Пэрис. Я пришел еще и потому, что хотел увидеть тебя.
– Ты меня видел.
– Я хотел остаться с тобой наедине.
Она поставила чашку с чаем на стойку и повернулась к нему спиной.
– Дин, прошу тебя, не надо.
Он подошел совсем близко к ней, и Пэрис затаила дыхание, боясь, что он к ней прикоснется. Она не знала, что с ней тогда будет, и не хотела испытывать судьбу.
– Ничего не изменилось, Пэрис, – тихо произнес он. Она усмехнулась:
– Все изменилось.
– Когда сегодня утром ты вошла в мой кабинет, прошлое вернулось. Я был поражен так же, как в тот раз, когда впервые увидел тебя. Помнишь? Это был вечер после снегопада.
Снегопад в Хьюстоне сменился холодным дождем, ворвавшимся в квартиру, когда она открыла дверь, впуская Джека и Дина.
Она махнула рукой, торопя их, чтобы быстрее захлопнуть дверь. Джек представил своего друга, но это было в суматохе, пока они снимали пальто и боролись с зонтами, ни в какую не желавшими закрываться и ронявшими капли на пол в прихожей.
Повесив пальто на вешалку, поставив зонты в уголке, она повернулась и улыбнулась лучшему другу своего жениха.
– Давайте начнем все сначала. Здравствуйте, Дин. Я Пэрис. Рада с вами познакомиться.
– Я тоже рад.
У него оказалось крепкое рукопожатие, дружелюбная и теплая улыбка. Он был на пару дюймов выше Джека, волосы на висках поседели раньше времени. Он не обладал классической красотой, как Джек, но не проигрывал от этого. Джек говорил Пэрис, что Дину приходится буквально отбиваться от женщин. И теперь она понимала почему. Асимметричные черты его лица завораживали. Хотелось вечно смотреть в эти серые глаза, опушенные темными длинными ресницами. Потрясающее сочетание.
– Я думал, Джек меня обманывает, – сказал Дин.
– Джек никогда не лжет! – возмутилась Пэрис.
– Когда я спросил его, как вы выглядите, он сказал, что у меня дух захватит, когда я вас увижу. Я решил, что он преувеличивает.
– Иногда Джек к этому склонен.
– Но не в этот раз, – покачал головой Дин.
Джек с улыбкой смотрел на них с другого конца комнаты.
– Пока вы обсуждаете мои недостатки, я пойду и принесу всем нам выпить.
Потом они поужинали в любимом ресторане Джека. После еды они переместились в бар по соседству, где устроились перед камином пить кофе. Пэрис и Дин легко перешли на «ты». Мужчины развлекали Пэрис историями из их жизни в колледже. Разумеется, в разговоре лидировал Джек, но Дин явно с охотой уступил ему центральное место. Джек был талантливым, ироничным рассказчиком.
А Дин отлично умел слушать. Он расспрашивал Пэрис о работе, и, пока она рассказывала, из чего состоит ее обычный рабочий день, он не спускал с нее глаз. Он смотрел на нее с таким вниманием, словно слушал оракула, предрекающего будущее всему роду человеческому. Это был дар, которым судьба наградила Дина Мэллоя. Его собеседник чувствовал себя центром Вселенной.