– Я привык к этому, и куда больше, чем ты думаешь. Теперь мне редко удается выспаться ночью. Я дремлю, прислушиваясь, не вернулся ли Гэвин.
– Он проводит с тобой лето?
– Нет, он со мной насовсем.
– С Патрисией ничего не случилось? – Пэрис и не пыталась скрыть свое удивление.
– Нет-нет, с ней все отлично. – Дин постарался побыстрее успокоить ее. – Просто замечательно, если честно, она наконец снова вышла замуж. Он хороший парень, нравится всем, кроме Гэвина.
Пэрис встречалась с бывшей женой Дина на одной из игр младшей лиги, в которой участвовал Гэвин. Их с Джеком даже приглашали к Мэллоям в дом на день рождения Гэвина. Пэрис помнила, что Патрисия была хрупкой симпатичной женщиной, серьезной и организованной.
Ей не пришлось ни о чем расспрашивать, Джек сам рассказал ей, что Дин женился на Патрисии сразу после колледжа. Их союз просуществовал чуть больше года. Как только Дин привез Патрисию с новорожденным сыном из больницы, они почти сразу же расстались. Эти двое настолько не подходили друг другу, что решили, так будет лучше для всех, даже для ребенка. Они развелись тихо, без скандалов.
Хотя Гэвин остался с Патрисией, Дин навещал его несколько раз в неделю и принимал активное участие в его жизни. Он ходил вместе с Патрисией на родительские собрания, тренировал футбольную и волейбольную команды, так что Гэвин рос у него на глазах. Когда супруги разводятся, как правило, о ребенке заботится тот из родителей, с кем ребенок живет. Пэрис восхищалась тем, что Дин так серьезно относился к своим родительским обязанностям.
– Гэвин не поладил с отчимом? – спросила она Дина.
– Это вина Гэвина. Он не просто отвратительно вел себя, он стал совершенно невыносимым. Мы с Патрисией обсудили ситуацию и решили, что лучше ему пока пожить у меня. Я хочу, чтобы у нас е ним все получилось.
– Я уверена, что так и будет со временем. Гэвин замечательный мальчик.
Дин рассмеялся:
– Я не могу с тобой согласиться. Но я надеюсь, что тот замечательный мальчик, которого ты помнишь, все же прячется под этой враждебностью и грубостью, пусть и глубоко.
В половине второго Пэрис прочитала сводку новостей с монитора, затем прошла реклама, во время которой она принимала звонки. Один из позвонивших попросил ее о свидании, Пэрис вежливо отказалась.
– Тебе следовало бы согласиться, – поддразнил ее Дин. – Парень был в полном отчаянии.
– Разумеется, он ведь был отчаянно пьян, – ответила она с улыбкой, стирая запись разговора.
Следующий звонок был от веселой пары. Они только что обручились.
– Питер попросил меня открыть бутылку вина, а сам протянул мне бокал, в котором лежало кольцо. – Даже хихиканье не могло скрыть очаровательный английский акцент. – Мои подруги в Лондоне мне не поверят! Когда-то мы все вместе смотрели «Даллас», не пропуская ни одной серии, и мечтали встретить красивого техасца.
Смеясь вместе с молодой женщиной, Пэрис спросила, какую песню они хотели бы услышать.
– «Она ни на кого не похожа». Питер говорит, что Билли Джоэл написал ее обо мне.
– И я уверена, что он прав. Вы не будете против, если наш с вами разговор услышат остальные слушатели?
– Это просто фантастика!
Пэрис записала их имена и ответила еще на несколько звонков. После рекламы она пустила в эфир разговор с молодой парой, поставила ту песню, которую хотели услышать будущие супруги, а потом еще две, выбранные ею самой.
Она автоматически управлялась с многочисленными кнопками и клавишами, продолжая разговаривать с Ди-ном о Гэвине.
– Что он сказал тебе по поводу встречи с Мелиссой Хэт-чер?
– Мой сын сделал вид, что они незнакомы.
Пэрис вопросительно посмотрела на него, и он догадался, о чем она подумала.
– Да, меня это тоже беспокоит. Почему Гэвин так тщательно скрывает эти знакомства? Только под моим давлением он признался, что знает Джейни Кемп.
– Насколько хорошо он ее знает?
– Не слишком хорошо. Во всяком случае, Гэвин мне так сказал, но в последнее время от него трудно добиться правды.
– Да, это не те времена, когда он погнул колесо у велосипеда.
– Ты помнишь это?
– Мы с Джеком пришли к тебе на барбекю. Гэвин приехал на выходные и катался с соседскими детьми на велосипеде, но домой вернулся пешком. Спицы на переднем колесе были погнуты. Ты спросил, не дрались ли они велосипедами, и, когда он признался, ты отправил мальчика в его комнату на весь вечер.
– Это было для него серьезным наказанием, потому что вы с Джеком ему нравились. Но я еще заставил его делать кое-что по дому, чтобы заработать деньги на новое колесо.
– Строго, но справедливо.
– Ты так думаешь?
– Да, ты показал, что ценишь вещи, но расстроился вовсе не из-за сломанного велосипеда.
Дин печально улыбнулся:
– Я тысячу раз говорил ему, что нельзя драться на велосипедах или перескакивать через бордюр, потому что это опасно. Я не хотел, чтобы он стал донором органов.
– Ты прав, он мог удариться головой или сломать шею. Ты боялся за него и именно поэтому рассердился.
– Думаю, мне следовало объяснить это ему.
– Гэвин сам все понял, – негромко произнесла Пэрис.
Дин посмотрел на нее, и между ними словно протянулась незримая нить. Она оборвалась вместе с окончанием песни в исполнении Бетт Мидлер. Пэрис снова вернулась к приборной доске и включила свой микрофон:
– Не забудьте послушать завтра утром Чарли и Чеда. Они составят вам компанию по дороге на работу. А пока с вами Пэрис Гибсон и программа «Песни о любви». Телефонные линии будут работать ровно до двух часов ночи. Позвоните мне.
Когда началась следующая серия песен, она посмотрела на монитор.
– Осталось всего девять минут.
– Но ведь вчера Валентино позвонил в конце передачи? – Когда Пэрис кивнула, Дин спросил: – Ты сможешь поговорить с ним подольше, если он позвонит?
Пэрис указала на монитор:
– Смотри, как мало, осталось на две песни.
Дин подсчитал в уме.
– Значит, после окончания последней песни у тебя едва хватит времени попрощаться и выйти из эфира.
– Верно.
Он взглянул на лампочки телефонных линий на приборной панели. Три мигали.
– Если это не Валентино, не заводи со слушателем долгий разговор. Держи линии свободными. И помни: если это он, попроси разрешения поговорить с Джейни.
Пэрис сделала глубокий вдох, проверила, лежит ли палец Дина на пусковой кнопке магнитофона, и ответила одному из слушателей. Некая Рейчел попросила исполнить для ее мужа Пита песню «Это мог быть ты».
– А, Стивен Бишоп.
– Мы танцевали наш первый танец на свадьбе под эту песню.
– Такой хороший выбор! Вы заслужили, чтобы послушать эту песню в лучшее время. – Пэрис пообещала включить ее на следующий день в первые полчаса своей программы.
– Замечательно. Спасибо.
Пэрис снова оглянулась на Дина, прежде чем нажать следующую мигающую кнопку.
– Говорит Пэрис.
– Привет, Пэрис.
У нее кровь застыла при звуках его голоса. Она быстро обернулась к Дину и увидела, что тот включил магнитофон. Записывающее устройство зарегистрировало номер телефона, с которого звонил Валентино. Дин торопливо записал его. Он с такой жадностью смотрел на экран, словно ждал, что умная машина нарисует ему портрет говорившего.
– Привет, Валентино.
– Как прошел день? Ты была занята?
– Я справилась.
– Да ладно тебе, Пэрис. Поделись со мной. Что ты сегодня делала, чем занималась? Ты думала обо мне? Или ты отмахнулась от меня, как от сумасшедшего пустобреха? Ты сообщила в полицию?
– Зачем? Пока вы не дадите мне поговорить с девушкой, у меня нет никаких оснований считать, что она существует и что прошлой ночью вы сказали мне правду.
– Прекрати эти глупые игры, Пэрис. Разумеется, она существует. Зачем мне бьшо сообщать о своих намерениях, если это все было ложью?
– Чтобы привлечь мое внимание. Валентино рассмеялся.
– Ну и как? Подействовало? Ты обратишь на меня внимание на этот раз?
– На этот раз? – удивилась Пэрис.
– Ты проигнорировала меня в прошлый раз, когда я предупреждал тебя, и посмотри, что случилось.
Пэрис посмотрела на Дина и покачала головой в знак того, что не понимает, о чем идет речь.
– О чем вы говорите, Валентино?
– Хочется узнать, правда? – издевательски поинтересовался он. – Попроси меня как следует, и тогда, может быть, я намекну тебе. Но ты должна быть со мной очень любезной. Какая возбуждающая мысль. – Он громко задышал. – Достаточно одного твоего голоса, чтобы возбудить меня. Я представляю нас вместе. Этот день скоро наступит, Пэрис.
Она содрогнулась от отвращения, но продолжала мило беседовать с ним:
– Я не верю, что девушка с вами. Это блеф. Дин одобрительно кивнул.
– Опять затеваешь игры, Пэрис? Не советую тебе продолжать в таком духе. Ты уже промотала впустую двадцать четыре часа из отпущенных семидесяти двух. Следующие сорок восемь часов будут веселыми для меня, но не для тебя. А что касается моей пленницы, то она немного устала. Все эти мольбы и стоны начинают действовать мне на нервы, но трахать ее одно удовольствие, и я своего не упущу.
Валентино повесил трубку.
– Вчера ночью он звонил с другого телефона, – заметил Дин, доставая свой сотовый. – Есть какие-нибудь перемены, Пэрис? Его голос изменился?
Дин был полицейским, но Пэрис была далеко от всего этого. Она испытывала сейчас крайнее отвращение, и ей нелегко было переключиться на деловой тон.
– Нет, – ответила она. – Валентино разговаривал точно так же.
– Мне тоже так показалось, но я подумал, ты могла что-то заметить… Привет, Кертис, он только что позвонил. – Дин уже разговаривал с детективом. – С другого телефона. Вы готовы?
Едва он начал разговор, дверь в студию распахнулась и на пороге появился Стэн:
– Пэрис, в эфире тишина.
Она даже не заметила, что музыка закончилась. Пэрис махнула рукой, призывая всех к молчанию, и включила микрофон.
– Будьте счастливы, будьте здоровы, любите друг друга. Пэрис Гибсон желает вам спокойной ночи. – Она нажала несколько кнопок и объявила мужчинам: – Мы закончили.
– Этот ублюдок снова позвонил? – спросил Стэн. Дин, повернувшись к ним спиной, разговаривал с Кертисом.
Стэну ответила Пэрис:
– Оставь записку утренней смене, чтобы перевели последний разговор с записывающего устройства на кассету и сделали несколько копий. И предупреди Чарли и Чеда, чтобы они его не стерли.
Стэн выглядел оскорбленным.
– Я умею обращаться с техникой, Пэрис. Я вполне способен переписать разговор на кассету прямо сейчас.
Она замялась, не уверенная в его мастерстве. Но Крин-шоу выглядел таким огорченным, что она согласилась:
– Спасибо, Стэн, ты нам очень поможешь.
Дин закончил разговаривать с Кертисом, подхватил одним движением пиджак со стула и кассетный магнитофон.
– Номер принадлежит другому телефону-автомату. Туда уже направилась патрульная машина.
– Я тоже еду, – решительно объявила Пэрис.
– Ты чертовски упряма. Я не могу оставить тебя одну. Он распахнул перед ней дверь. Пробегая мимо аппаратной, она окликнула Стэна:
– Ты не мог бы завезти кассеты ко мне домой?
Дин потащил ее за собой, и Стэн не успел ей ответить.