– Родители Джейни хотели, чтобы я спросила у вас…
– Заткнись и слушай. Если ты и твой дружок не пошевелитесь, то у вас на совести будет две смерти, Джейни и Джека Доннера.
– Я чувствовал бы себя лучше, если бы до окончания этого дела ты пожила в моем доме. У нас есть свободная спальня. Ничего шикарного, но тебе будет удобно. И ты будешь в безопасности.
Дин настоял на том, чтобы проводить ее до дома и войти вместе с ней. Как и раньше, звонок Валентино проследили до пустого телефона-автомата. Ни свидетелей, ни улик. Теперь полиция была уверена, что он даже близко к ним не подходил.
Этот звонок оказался еще более тревожным, потому что голос Валентино был более раздраженным, чем раньше. Он снова намекал на смерть Джейни. И, разумеется, в намеке на Дина и Джека не было ничего хорошего. Либо Валентино отличался невероятной логикой и прозорливостью, либо знал наверняка, что смерть Джека имеет косвенное отношение к Пэрис и Дину.
– Спасибо за предложение, но я и здесь чувствую себя вполне безопасно. – Пэрис первая переступила через порог. В гостиной Дин зажег лампу, но она ее немедленно выключила. – Когда горит свет, я ощущаю себя рыбкой в аквариуме. С улицы все видно.
Дин посмотрел на полицейскую машину у тротуара.
– Я вижу, Григса кто-то заменил.
– У него сегодня выходной. Кертис предупредил меня, что полицейские будут меняться. – Когда Дин закрыл дверь, она спросила: – А как насчет Гэвина?
Валентино говорил о Дине с таким презрением, что они волновались не только о безопасности его и Пэрис, но и о Гэвине тоже.
– О нем позаботятся. Кертис послал патрульную машину к моему дому. Я позвонил Гэвину и предупредил его.
– А Лиза?
– Я не думаю, что ей необходима защита полиции, но ей я тоже позвонил и сказал, чтобы она была осторожна. Я напомнил ей, чтобы она не забывала включать сигнализацию и звонила мне, если случится что-то необычное.
– Возможно, именно ей надо ночевать в свободной спальне твоего дома.
Дин ничего не ответил на это.
– Сейчас речь не об этом, Пэрис, – сухо произнес он.
Она развернулась и ушла в кухню. Дин отправился следом за ней. Было половина третьего ночи, но они оба были слишком взволнованы, чтобы уснуть.
– Я приготовлю какао. Ты будешь? – предложила Пэрис.
Ее взгляд ясно дал ему понять, что он волен согласиться или отказаться от ее предложения.
– А сок есть? – спросил Дин, решив остаться.
Пока вода грелась в микроволновке, Пэрис налила ему стакан апельсинового сока и достала пакет с сухим печеньем.
– Почему ты решил, что он лжет?
– Валентино?
– Гэвин. Когда ты приехал сегодня вечером на студию, ты сказал, что сын тебя обманывает. Мы были заняты, отвечая на звонки, и у нас не было возможности закончить этот разговор.
Дин пожал плечами:
– В том-то все и дело. Я не знаю, в чем он меня обманывает, но уверен, что не говорит правду.
Размешав какао в горячей воде, Пэрис вернулась в гостиную, захватив печенье и знаком пригласив Дина за собой. Она уселась в одном углу дивана, он в другом. Пакет с печеньем лежал между ними. Лампа не горела, но через окно в комнату проникал свет от фонарей на крыльце, поэтому они хорошо видели друг друга. Пэрис сняла очки.
– Ты думаешь, что Гэвин лжет, когда говорит о том, как провел тот вечер?
– Возможно, он что-то недоговаривает. Боюсь, во время его встречи с Джейни произошло что-то, о чем он не хочет рассказывать.
– Например, они занимались сексом?
– Возможно, и Гэвин не хочет, чтобы об этом узнали.
– Потому что тогда в его историю о том, что он ее оставил и вернулся к друзьям, никто не поверит?
– Конечно. – Дин съел печенье. – Но если быть реалистами, то как он может оказаться Валентино? И голос не похож, и о нас с тобой мой сын ничего не знает. – Он посмотрел на Пэрис. – Во всяком случае, того, на что намекал Валентино. У него нет ни аппаратуры, ни технических навыков, чтобы переадресовать звонки.
– Я спрашивала Стэна, как это можно сделать.
– Ему-то откуда знать?
– Он любит технику, всякие дорогие электронные игрушки. Не смотри на меня так, – попросила Пэрис, когда Дин вопросительно изогнул бровь. – Он не Валентино. У него на это не хватит духа.
– Что ты об этом знаешь?
– Прошу тебя, перестань, ты хочешь услышать продолжение или нет?
Мэллой что-то буркнул в ответ и взял еще печенье.
– Стэн сказал, что сделать это несложно. Любой, у кого есть доступ к оборудованию, может научиться этому через Интернет.
– А как насчет человека, который работал в телефонной компании?
– Для такого это будет детской забавой. Почему ты спросил?
– Прежде чем стать уборщиком, Марвин Паттерсон работал в компании «Белл».
Дин привез Пэрис домой в своей машине. По дороге он довольно долго разговаривал с Кертисом и теперь пересказал Пэрис все, что детектив узнал о Лэнси Фишере.
– У него есть коллекция с записями моего шоу? Но что это может значить?
– Нам это неизвестно, – ответил Дин. – Вот почему Кертис нажал на всех, чтобы застенчивого мистера Фишера нашли. У нас к нему накопилась гора вопросов, и под номером первым стоит его одержимость тобой.
– Для меня это настоящий шок. Марвин никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. При встрече всегда низко опускал голову и почти не разговаривал.
– Странное поведение для бывшего актера.
– Кто актер? Марвин?
– Он играл в порнофильмах.
– Что? – воскликнула Пэрис. – Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?
Дин выложил ей сведения, полученные от матери Лэнси.
– Непонятно, почему он записывал твое шоу каждый вечер. Кажется, для этого нет никаких объяснений. В его коллекции девяносто две кассеты. Как говорит Кертис, они не слишком хорошего качества. Скорее всего были записаны с радиоприёмника. Долгие часы песен о любви и сексуального голоса Пэрис Гибсон. Возможно, Марвин мастурбировал под твою программу.
– Избавь меня от описания этой картины, пожалуйста.
– Он когда-нибудь…
– Дин, перестань. Марвин едва ли пробормотал несколько слов в моем присутствии. Насколько я помню, он ни разу не посмотрел мне в глаза.
– Значит, вполне вероятно, что в этой истории он может оказаться белым, как свежий снег. Бывший заключенный Паттерсон-Фишер мог сбежать только потому, что испытывает естественное отвращение к общению с полицией, даже если ему совершенно нечего скрывать.
Дин замолчал и пристадьно рассматривал Пэрис, пока она наконец не спросила:
– В чем дело?
– Кертис превратился в настоящего Шерлока Холмса и раскопал наше прошлое.
Пэрис подула на какао, но ей почему-то совсем расхотелось его пить.
– А хорошие новости есть?
– Ни одной. Он прямо сказал мне, что ему известно, почему ты уехала из Хьюстона. Кертис знает все факты – авария, травма Джека, твое увольнение с телевидения и так далее.
– Это все? – сердито спросила Пэрис.
– Ну на этом он остановился, но последовавшее молчание было наполнено любопытством и невысказанными предположениями.
– Пусть предполагает, что ему хочется.
– Я не стал ему в этом мешать.
Пэрис поставила чашку на столик и с тяжелым вздохом откинулась на подушки дивана.
– Меня его любопытство не удивляет. В конце концов, он же детектив. Да и копать ему пришлось не слишком глубоко. Поскреб чуть-чуть сверху, и вот она, моя жизнь для всеобщего обозрения.
– Мне жаль, – сказал Дин. Она слабо улыбнулась:
– Это не имеет значения. Другие аспекты намного важнее. Я говорю о Гэвине. – Не поднимая головы со спинки дивана, Пэрис повернулась к Дину. – Что случилось с его лицом?
– Я его не бил, если ты на это намекаешь. Оскорбленная его тоном и самим ответом, Пэрис резко выпрямилась и встала.
– Я не намекала ни на что подобное. – Взяв чашку, она вышла из комнаты, резко бросив на ходу: – Когда будешь выходить, захлопни за собой дверь.