Газетчики застрочили: «Необыкновенная история. Змеиный яд в воздушной драме. Более сильный, чем яд кобры».
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы этот яд применялся с целью преднамеренного отравления?
— Никогда. Это чрезвычайно интересно.
— Благодарю вас, мистер Винтерспун.
Сержант-детектив Уилсон присягнул, что обнаружил духовую трубку за сиденьем одного из кресел. Отпечатков пальцев на ней не было. С духовой трубкой был проведен эксперимент. То, что можно назвать ее дальнобойностью, составляет чуть менее десяти ярдов[20].
— Мосье Эркюль Пуаро.
Слушатели оживились, однако показания мосье Пуаро были очень скупы. Он не заметил ничего необычного. Да, это он нашел шип на полу самолета. Шип находился именно там, куда мог выпасть из шеи покойной.
— Графиня Хорбери.
«Супруга пэра[21] дает показания о загадочном убийстве в воздухе», — написали газетчики, некоторые добавили: «от Змеиного Яда».
Репортеры женских газет не упускали подробностей: «На леди Хорбери шляпка по самой последней моде и черно-бурая лиса», или: «одна из шикарнейших женщин в городе, леди Хорбери предпочла появиться в черном и в новой модной шляпке», или: «Леди Хорбери, до замужества мисс Сесили Бленд, была одета в черное и шляпку оригинального фасона…»
Все с удовольствием смотрели на шикарную молодую красавицу, хотя произнесла она всего несколько слов. Она ничего не заметила; она никогда прежде не видела покойную.
Ее сменила Венеция Керр, тут волнения в зале было куда меньше.
Неутомимые поставщики новостей для женщин писали: «Дочь лорда Коттсмора появилась в элегантном жакете и юбке, на шее у нее был модный галстук…» — и тут же прибавили броскую фразу: «Светские женщины на предварительном дознании».
— Джеймс Райдер.
— Вы Джеймс Белл Райдер, и ваш адрес: Лондон, Северо-Запад, Блейнберри-авеню, семнадцать.
— Да.
— Ваша профессия или род деятельности?
— Я управляющий компанией «Эллис-Вейл-Цемент».
— Осмотрите, пожалуйста, эту духовую трубку. — Пауза. — Вы видели ее когда-нибудь раньше?
— Нет.
— Вы не видели ничего похожего в руках какого-либо пассажира «Прометея»?
— Нет.
— Вы сидели на месте номер четыре, непосредственно перед покойной?
— Ну и что?
— Прошу вас не говорить таким тоном. Вы сидели на месте номер четыре. С этого места вы видели практически всех в салоне.
— Нет, не видел. Не видел никого с моей стороны. У кресел высокие спинки.
— Но если бы кто-то вышел в проход и нацелил духовую трубку на покойную — вы бы его увидели?
— Конечно.
— И вы ничего такого не видели?
— Нет.
— Кто-нибудь из сидевших перед вами вставал со своего места?
— Ну, мужчина, сидевший через два места от меня, вставал и ходил в туалет.
— То есть удалялся как от вас, так и от покойной?
— Да.
— Возвращаясь, он прошел мимо вас?
— Нет, он прямо сел в свое кресло.
— Было у него что-нибудь в руках?
— Ничего не было.
— Вы в этом уверены?
— Вполне.
— Кто-нибудь еще вставал с места?
— Человек, сидевший передо мной. Он ходил в противоположную сторону, мимо меня в конец салона.
— Я протестую, — взвизгнул мистер Кленси, вскакивая с места. — Это было раньше — много раньше — примерно в час.
— Сядьте, пожалуйста, — сказал коронер. — Вскоре вас выслушают. Продолжайте, мистер Райдер. Вы не заметили, у этого джентльмена было что-нибудь в руках?
— Кажется, авторучка. Вернулся он с оранжевой книгой.
— Он единственный, кто проходил вглубь салона мимо вас? Вы сами вставали с места?
— Да, я ходил в туалет — и в руках у меня не было никакой духовой трубки.
— Вы избрали в высшей степени неуместный тон. Вы свободны.
Мистер Норман Гейл, зубной врач, на все вопросы ответил отрицательно. Его сменил негодующий мистер Кленси.
Мистер Кленси был знаменитостью куда меньшего калибра, чем светские дамы.
«Автор детективных романов дает показания. Известный писатель признал, что купил смертоносное оружие. Сенсация в суде».