Слово «сенсация» было написано, пожалуй, преждевременно.
— Да, сэр, — пронзительно произнес мистер Кленси. — Я действительно купил духовую трубку, более того, я принес ее сюда. Я решительно протестую против утверждения, что духовая трубка, с помощью которой было совершено преступление, — это моя духовая трубка. Вот моя духовая трубка.
И он торжественно поднес коронеру свою духовую трубку.
«Вторая духовая трубка в суде», — отметили репортеры.
Коронер был суров с мистером Кленси. Он заметил ему, что он обязан способствовать правосудию, а не опровергать воображаемые обвинения против себя. Затем его попросили изложить все, что он видел на «Прометее», — результат был ничтожен. Мистер Кленси с ненужными подробностями объяснил, как он был озадачен причудами железнодорожных служб на континенте и необходимостью исчислять время в двадцати четырех часах[22]. Поэтому он решительно ничего не видел из происходившего в самолете. Мистер Кленси не заметил бы, даже если все пассажиры вдруг стали стрелять друг в друга ядовитыми стрелами из духовых трубок.
Мисс Джейн Грей, ассистентка парикмахера, не вызвала у журналистов ни малейшего интереса.
Затем последовали два француза.
Мосье Арман Дюпон показал, что он летел в Лондон делать доклад в Королевском азиатском обществе. Он и его сын были увлечены профессиональным разговором и видели мало из того, что творится вокруг. Он ни разу не взглянул на покойную, пока ее смерть не была обнаружена и пассажиры не заволновались.
— Вы знали в лицо мадам Моризо или мадам Жизель?
— Нет, мосье, я никогда ее не видал.
— Но она ведь очень известная фигура в Париже.
— Не для меня. — Старый мосье Дюпон пожал плечами. — Надо сказать, в последнее время я редко бываю в Париже.
— Насколько я знаю, вы недавно вернулись с Востока?
— Да, мосье, — из Персии.
— Вы с сыном много путешествовали по нехоженым тропам?
— Pardon?
— Вы бывали в диких краях?
— Да-да.
— Вам когда-либо встречалось племя, которое отравляет стрелы змеиным ядом?
Это пришлось перевести, и когда мосье Дюпон понял вопрос, он решительно покачал головой.
— Никогда. Никогда я не сталкивался с подобными вещами.
Дюпон-младший повторил показания отца. Он ничего не заметил. Он сначала подумал, что покойную ужалила оса, потому что перед этим она кружила над ним самим, и он в конце концов раздавил ее.
Дюпоны были последними свидетелями.
Коронер откашлялся и обратился к присяжным.
Он сказал, что это, без сомнения, самое поразительное и невероятное дело, которое ему приходилось разбирать в суде. Женщину убили — самоубийство или несчастный случай исключаются, — женщину убили в самолете, в небольшом замкнутом пространстве. Посему не может быть и речи о том, что преступление совершил посторонний. По логике вещей, кто-то из свидетелей, которых они заслушали этим утром, — убийца или убийцы. Это ужасное обстоятельство, но от него никуда не уйти. Кто-то из дававших показания отчаянно и беззастенчиво лгал.
Преступление совершено с беспрецедентной дерзостью. На глазах у десяти — а если считать стюардов, то и двенадцати — свидетелей убийца поднес духовую трубку к губам и послал смертоносный снаряд — и никто не обратил на него внимания. Откровенно говоря, это выглядит неправдоподобно, но есть неопровержимые свидетельства — сама духовая трубка, найденная на полу, след укола на шее покойной и заключение медицинской экспертизы. И как бы то ни было, дело обстоит именно таким образом.
Поскольку показаний против какого-либо определенного лица не имеется, он может лишь порекомендовать присяжным вынести вердикт[23], обвиняющий в убийстве неизвестное лицо или лица. Все присутствующие отрицали факт знакомства с покойной. Полиция установит, кто и при каких обстоятельствах был с ней знаком. В отсутствие какого-либо мотива преступления он может лишь посоветовать вынести только что предложенное им решение. Пусть господа присяжные обдумают эту формулировку.
Широколицый присяжный с подозрительными глазками, тяжело дыша, подался вперед:
— Можно задать вопрос, сэр?
— Конечно.
— Вы говорили, что трубку нашли под сиденьем? Чье это было место?
Коронер посмотрел в записи. Сержант Уилсон подошел к нему и прошептал:
— Гм, да. Это место, номер девять, занимал мосье Эркюль Пуаро. Мосье Пуаро, надо сказать, очень известный и уважаемый частный сыщик, который… э-э, несколько раз сотрудничал со Скотленд-Ярдом.