— Привет, Венеция, — сказал он.
— Привет, Стивен.
— Где была? Объезжала владения?
— Да. У нее славный шаг, правда?
— Высший класс. Ты не видела мою двухлетку, которую я купил в Чэттисли?
Они несколько минут толковали о лошадях, потом он сказал:
— Кстати, Сесили здесь.
— Здесь, в Хорбери?
Венеция никогда не показывала своих чувств, но сейчас в голосе ее послышалось изумление.
— Да. Объявилась вчера вечером.
Наступило молчание. Прервал его Стивен:
— Венеция, ты была на дознании. Как… гм… как оно прошло?
Она на мгновение задумалась.
— Ну, как сказать, понимаешь, никто ничего особенного не говорил.
— Полиция не делала заявлений?
— Нет.
— Наверно, это было не слишком приятно? — спросил Стивен.
— Ну, удовольствия в этом мало. Но ничего ужасного. Коронер был довольно любезен.
Стивен рассеянно хлестнул прутом по живой изгороди.
— Послушай, Венеция, есть ли предположение — то есть у тебя, — кто это сделал?
Венеция Керр медленно покачала головой.
— Нет. — Она умолкла, подыскивая лучший и самый тактичный способ выразить свою мысль. Наконец она нашла нужные слова и усмехаясь сказала: — Кто бы ни сделал, во всяком случае, это не Сесили и не я. Это наверняка. Она бы увидела, что это я, я бы увидела, что это она.
Стивен тоже усмехнулся.
— Значит, все в порядке, — повеселев, заключил он.
Он хотел свести все к шутке, но она услышала в его голосе облегчение. Стало быть, он думал об этом…
Она отогнала неприятные мысли.
— Венеция, я знаю тебя давно, — проговорил Стивен. — Ведь так?
— Гм, да. Помнишь, как в детстве нас гоняли на эти ужасные танцевальные классы?
— Неужели же нет! Я чувствую, что могу поговорить с тобой…
— Конечно, можешь. — Она умолкла и потом спокойным, деловитым тоном спросила: — О Сесили, вероятно?
— Да, послушай, Венеция. Сесили была каким-либо образом связана с этой Жизелью?
— Не знаю, — медленно проговорила Венеция. — Не забывай, я была на юге Франции. Сплетни из Ле-Пинэ до меня еще не дошли.
— А что ты думаешь?
— Откровенно говоря, я бы не удивилась.
Стивен задумчиво кивнул.
— А почему это тебя тревожит? — осторожно спросила Венеция. — Вы ведь, по сути, живете раздельно. Стало быть, дело касается ее, а не тебя.
— Пока она моя жена, дело касается и меня.
— А ты не можешь… гм… добиться развода?
— То есть дать ей повод? Сомневаюсь, что она на это согласится.
— Ты бы развелся с ней, если бы это было возможно?
— Если бы у меня был предлог, конечно, развелся бы, — мрачно ответил он.
— Думаю, что она это знает, — задумчиво проговорила Венеция.
— Да.
Они замолкли. Венеция думала: «Она блудлива, как кошка. Уж я это знаю. Но она осторожна. И дьявольски проницательна». Вслух Венеция сказала:
— Стало быть, ничего поделать нельзя?
Он покачал головой, а потом спросил:
— Венеция, если бы я был свободен, ты бы пошла за меня замуж?
Глядя поверх головы лошади, Венеция ответила голосом, лишенным даже намека на чувства:
— Думаю, что да.
Стивен! Она всегда любила Стивена, с тех самых танцевальных классов, и охоты на лисят, и разорения птичьих гнезд. И Стивену она всегда нравилась, но нравилась не настолько, чтобы спасти его от отчаянной, дикой, безумной влюбленности в хитрую кошку, расчетливую хористку…
— У нас могла бы быть замечательная жизнь, — сказал Стивен.
В его сознании замелькали образы: охота — чай с булочками — запах влажной земли и листьев — дети… Все то, чего не могло быть у них с Сесили. Взгляд его затуманился. До него донесся голос Венеции, по-прежнему ровный, совершенно бесстрастный, лишенный каких-либо эмоций:
— Стивен, если хочешь — почему бы не попробовать? Если бы мы уехали вместе, Сесили пришлось бы развестись с тобой.
Он яростно оборвал ее:
— Господи, неужели, по-твоему, я согласился бы на такую жертву с твоей стороны?
— Мне все равно.
— А мне нет, — в голосе его была непререкаемость.
«Вот и все, — подумала Венеция. — А жаль. Он весь опутан предрассудками, но очень милый. Я бы не хотела, чтобы он стал другим». Вслух она сказала:
— Что ж, Стивен, мне пора.
Она нежно тронула лошадь пяткой. Когда она обернулась, чтобы помахать ему рукой, их глаза встретились, и во взглядах было все, чего не было в словах.