— Поимка убийцы, — сказала Джейн.
— Свершение правосудия, — сказал Норман Гейл.
Пуаро покачал головой.
— Есть вещи поважнее. Правосудие — это, конечно, замечательное слово, только иногда трудно понять, что под ним подразумевается. По-моему, самое главное — снять подозрение с невиновных.
— Ну, разумеется, — подхватила Джейн. — О чем тут говорить. Если кого-то ложно обвинили…
— Даже не это. Может не быть никакого обвинения. Но в таком случае, пока не будет признан виновным конкретный человек, все остальные, связанные с убийством, будут так или иначе страдать.
— Как это верно, — выразительно сказал Норман Гейл.
— Ну еще бы не верно! — воскликнула Джейн.
Пуаро поглядел на него, потом на нее.
— Понятно. Вы с этим уже столкнулись.
Неожиданно он оживился.
— Ладно, пора заняться делами. Так как цель у нас одна, давайте объединим усилия. Я собираюсь нанести визит нашему хитроумному другу мистеру Кленси. Я бы попросил мадемуазель сопроводить меня — под видом моей секретарши. Вот, мадемуазель, карандаш и записная книжка для стенограммы.
— Я не знаю стенографии, — выдохнула Джейн.
— Еще бы! Но вы человек сообразительный, разумный — вы ведь можете изобразить подходящие закорючки. Так? Прекрасно. Ну а мистер Гейл пусть встретит нас, скажем, через час. Допустим, на втором этаже «Монсеньора»[57]. Воn![58] Тогда и обменяемся впечатлениями.
И он шагнул вперед и нажал на звонок.
Джейн, слегка ошарашенная, сжимая записную книжку, последовала за ним.
Гейл открыл рот, явно намереваясь воспротивиться, но передумал.
— Хорошо, — сказал он. — Через час у «Монсеньора».
Дверь открыла грозная пожилая женщина в черном.
— К мистеру Кленси, — сказал Пуаро.
Она отступила, впустив их.
— Что сказать, сэр?
— Мистер Эркюль Пуаро.
Суровая женщина провела их на второй этаж.
— Мистер Эр Кюль Протт, — объявила она.
Пуаро сразу оценил искренность мистера Кленси, сообщившего тогда в Кройдоне, что дома у него беспорядок. В длинной, в три окна, комнате с полками и книжными шкафами вдоль стен царил невероятный хаос. Повсюду были разбросаны бумаги, папки, бананы, пивные бутылки, раскрытые книги, диванные подушки, тромбон, фарфоровые безделушки, гравюры и множество самопишущих ручек всех цветов и форм.
Посреди этой неразберихи мистер Кленси сражался с фотокамерой и рулончиком пленки.
— Боже мой, — произнес мистер Кленси, когда ему сообщили о посетителях. Он отложил камеру, и скатившаяся на пол пленка сразу же развернулась. Он приветственно протянул руки. — Очень рад видеть вас, честное слово.
— Надеюсь, вы меня помните? — начал Пуаро. — Это моя секретарша мисс Грей.
— Добрый вечер, мисс Грей. — Он пожал ей руку и повернулся к Пуаро. — Разумеется, я помню вас, по крайней мере… где мы виделись? В клубе «Череп и кости»?
— Мы летели вместе из Парижа рейсом, на котором случилось некое трагическое происшествие.
— Ну да, конечно же, — воскликнул мистер Кленси. — И мисс Грей тоже! Только тогда я не понял, что она ваша секретарша. Я почему-то считал, что она работает в каком-то косметическом салоне — что-то в этом роде.
Джейн встревоженно поглядела на Пуаро, который, как всегда, оказался на высоте положения.
— Совершенно верно, — ответил он. — Как весьма квалифицированная секретарша мисс Грей иногда выполняет поручения временного характера — вы меня поняли?
— Конечно, — проговорил Кленси. — Я совсем забыл. Вы же детектив — первый класс, не какой-нибудь Скотленд-Ярд. Частный сыщик! Садитесь, пожалуйста, мисс Грей. Только не сюда — на этот стул я, кажется, пролил апельсиновый сок. Если я слегка сдвину эту папку… Боже, все полетело. Ничего. А вы садитесь сюда, мосье Пуаро, — я не ошибся? Пуаро? Спинка не сломана. Она только скрипит, если прислониться. Может быть, не стоит слишком налегать на нее. Да, частный сыщик, как мой Уилбрахам Райс. Читатель так полюбил Уилбрахама Райса. Он грызет ногти и съедает несметное число бананов. Прямо скажем, я понятия не имею, почему я заставил его грызть ногти — это ведь довольно противно, — но что поделаешь? Раз уж он начал грызть ногти, теперь он обязан грызть их в каждой книжке. Так однообразно! Бананы — это совсем неплохо; из них можно извлечь массу смешного — преступник может поскользнуться на банановой кожуре. Я сам ем бананы, потому это и пришло мне в голову. Но я не грызу ногти. Хотите пива?