Посмотрите, что пишут газеты — такое все скучное, серенькое, как вода в луже.
— Ну-ну, мосье, вы ведь не скажете, что наше дело серенькое, как вода в луже?
— Нет, — согласился мистер Кленси. — Знаете ли, иногда мне кажется, что все это мне просто привиделось.
Пуаро пододвинул скрипучий стул ближе к хозяину и доверительно понизил голос:
— Мистер Кленси, вы человек умный и с воображением. Вы говорите, полиция отнеслась к вам с подозрением, вместо того чтобы просить у вас совета. Зато я, Эркюль Пуаро, хочу посоветоваться с вами.
Мистер Югенси порозовел от удовольствия.
— Это очень мило с вашей стороны. — Он был приятно возбужден.
— Вы изучали криминалистику. Ваши соображения весьма важны для меня. Кто, по вашему мнению, совершил преступление?
— Ну… — В голосе мистера Кленси послышалась неуверенность: он машинально очистил банан и начал его есть. Оживление разом покинуло его, он покачал головой. — Видите ли, мосье Пуаро, это совсем другое дело. Когда вы пишете, вы можете сделать убийцей кого угодно: в реальной же жизни, разумеется, должно быть реальное лицо. Вы не можете распоряжаться фактами по своему усмотрению. Знаете ли, боюсь, что из меня в реальной жизни вышел бы никудышный сыщик.
Он грустно покачал головой и бросил банановую шкурку в камин.
— Тем не менее, почему нам с вами не поразмыслить над этим делом? Разве вам это не было бы интересно?
— Ну что вы, конечно.
— Начнем с того, что я попросил бы вас высказать ни к чему не обязывающее предположение — кого бы вы выбрали?
— М-да, полагаю, одного из французов.
— А почему?
— Ну, она же француженка. И вообще, это как-то больше похоже на правду. И сидели они не так далеко от нее, по другую сторону прохода. Но на самом деле я понятия не имею.
— Тут самое главное определить мотив, — задумчиво проговорил Пуаро.
— Конечно-конечно. Я полагаю, у вас все возможные мотивы строго систематизированы.
— Методы у меня крайне консервативные. Я следую старой заповеди: ищи того, кому преступление выгодно.
— Все это прекрасно, — возразил Югенси. — Но, по-моему, в таком деле это определить нелегко. Я слышал, есть дочь, которая унаследует деньги. Но и многим из самолета, насколько можно судить, было выгодно от нее избавиться — в том случае, если они одалживали у нее, — отпала бы необходимость возвращать долг.
— Верно, — сказал Пуаро. — А я могу предположить еще кое-что. Допустим, мадам Жизель было кое-что известно. Ну, скажем, о том, что кто-то из этих людей покушался на убийство.
— Покушался на убийство? — переспросил мистер Кленси. — Так-таки сразу и на убийство? Какое странное предположение.
— В подобных делах надо быть готовым к любым крайностям, — ответил Пуаро.
— Ну! — сказал мистер Кленси. — Что толку предполагать? Тут надо знать.
— Вы правы, вы правы. Весьма справедливое замечание, — согласился Пуаро и вдруг спросил: — Простите, но духовая трубка, которую вы купили…
— Черт бы ее побрал! — воскликнул мистер Кленси. — Лучше бы я вообще о ней не упоминал.
— Вы говорите, что купили ее в лавке на Черинг-Кросс-роуд? Вы случайно не помните названия лавки?
— Ну, это могло быть «У Абсолома» — или там есть еще «Митчелл и Смит». Не знаю. Но я уже рассказывал об этом несносному инспектору. Сейчас он, наверно, уже все проверил.
— Да, — сказал Пуаро, — но я и не собираюсь вас проверять. Просто я хочу купить духовую трубку — для маленького эксперимента.
— О, понимаю. Но я не уверен, что вы ее там найдете. Они же не держат их целыми партиями.
— Ну что ж, хотя бы попытаюсь. Мисс Грей, будьте любезны, запишите эти два названия.
Джейн раскрыла записную книжку и быстро нацарапала в ней несколько закорючек, похожих (как она надеялась) на стенографические значки. Затем она тайно записала оба названия обычными буквами на обороте листа — на случай, если Пуаро они и впрямь понадобятся.
— Пора, — сказал Пуаро. — Я и так слишком долго злоупотреблял вашим вниманием. Позвольте откланяться, тысяча благодарностей за ваше гостеприимство.
— Ну что вы, что вы! — откликнулся мистер Кленси. — Жаль, что вы не захотели бананов.
— Вы чрезвычайно любезны.
— Ну что вы! Надо сказать, сегодня вечером я решительно счастлив. У меня были нелады с рассказом, над которым я сейчас работаю, никак не клеился, к тому же я не мог подыскать хорошее имя для преступника. Я хотел что-нибудь колоритное. И знаете, мне повезло — я увидел нужное имя на вывеске над мясной лавкой. Парджитер. Именно такое имя я искал. В его звучании есть что-то неподдельное. А минут через пять меня еще осенило. Видите ли, в рассказах всегда один и тот же камень преткновения — почему девушка не говорит? Молодой человек пытается убедить ее, а она обычно отвечает, что на ее устах печать молчания. На самом деле конечно же нет никаких причин, почему бы ей не выпалить все сразу. Но вам приходится изобретать причину, которая выглядела бы не совсем уж идиотской. К сожалению, каждый раз приходится придумывать что-то новенькое!