Джейн, смеясь, встала из-за стола.
— От вас у меня голова закружится, мосье Пуаро. Спокойной ночи и большое спасибо за угощение. Придется вам снова кормить меня ужином, если Нормана посадят за шантаж.
При напоминании об этом Норман нахмурился.
Пуаро пожелал молодым людям спокойной ночи.
Придя домой, он отпер бюро и вынул список из одиннадцати имен.
Против четырех из них он поставил легкую галочку. Затем задумчиво кивнул.
— Кажется, я знаю, — пробормотал он себе под нос. — Но я должен быть уверен. II faut continuer[69].
Глава 17
В Уондсуорте
Мистер Генри Митчелл только принялся за ужин, состоявший из картофельного пюре с сосисками, как к нему заявился гость.
К некоторому изумлению стюарда, вышеупомянутым гостем оказался длинноусый господин, который летел тем роковым рейсом.
Мосье Пуаро был чрезвычайно приятен и прост в обращении. Он настоял, чтобы мистер Митчелл не прерывал свой ужин и сделал удачный комплимент миссис Митчелл, которая пялилась на него, разинув рот.
Он охотно сел на стул, заметил, что для этого времени года чрезвычайно тепло, и затем плавно перешел к цели своего визита.
— Боюсь, Скотленд-Ярд не слишком преуспел в расследовании этого дела, — сказал он.
Митчелл озабоченно покачал головой.
— Поразительный случай, сэр, поразительный. Я представить себе не могу, что они могут сделать. Если уж никто из пассажиров ничего не видел, то теперь и подавно не разберешься.
— Вы очень правильно говорите.
— Генри ужасно переволновался — из-за всего этого, — вставила жена. — Не спал ночами.
Стюард объяснил:
— Это лежало камнем на душе, сэр, жуткое дело. Компания обошлась со мной по-божески. Должен признаться, сначала я боялся, что меня уволят…
— Генри, они не имели права. Было бы чудовищно несправедливо. — Жена кипела негодованием. Это была полная румяная женщина с часто моргающими черными глазами.
— Не всегда такие дела решаются справедливо, Рут. Тут же вышло лучше, чем я ожидал. Они сняли с меня всякую вину. Но я-то сам ее чувствовал. Ведь это я отвечал за порядок.
— Я вас понимаю, — с сочувствием проговорил Пуаро. — Но вы принимаете это чересчур близко к сердцу. В том, что произошло, вашей вины нет, уверяю вас.
— Я тоже ему это говорю, — вставила миссис Митчелл.
Митчелл покачал головой.
— Я должен был раньше заметить, что леди мертва. Если бы я попытался разбудить ее, когда начал разносить счета…
— Вышло бы то же самое. Специалисты говорят, смерть была почти мгновенная.
— А он все не успокоится никак, — сказала миссис Митчелл. — Я ему говорю: не трави себя. Кто знает, с чего иностранцы убивают друг друга; и я вам прямо скажу, по-моему, гнусно проделывать такие штуки на британском аэроплане.
И она с патриотическим негодованием фыркнула.
Митчелл задумчиво покачал головой.
— Это меня, как говорится, гнетет. Как мое дежурство, места себе не нахожу. Да еще джентльмен из Скотленд-Ярда расспрашивает и расспрашивает, не было ли чего необычного или неожиданного во время того рейса. У меня от этого такое чувство, точно я что-то забыл сказать, а я ничего не забыл, я знаю. Был самый обыкновенный рейс, пока… пока это не случилось.
— Духовые трубки, отравленные колючки — какое варварство, — сказала миссис Митчелл.
— Вы совершенно правы, — произнес Пуаро, будто бы пораженный тонкостью ее замечания. — Это убийство совсем не в английском духе.
— О да, сэр.
— Знаете, миссис Митчелл, я почти догадываюсь, из какого графства вы родом.
— Из Дорсета, сэр. Возле Бридпорта. Там мой дом.
— Так я и думал, — сказал Пуаро. — Славное место.
— Еще бы! Лондон — ничто в сравнении с Дорсетом. Мои предки поселились в Дорсете больше двухсот лет назад — у меня Дорсет в крови, можно сказать.
— Да, разумеется. — Пуаро снова обратился к стюарду: — Митчелл, я хотел задать вам один вопрос.
Митчелл нахмурился.
— Я рассказал полиции все, что знаю, честное слово все, сэр.
— Да-да… Речь идет о пустяке. Меня интересует, было ли что-либо на столике — на столике мадам Жизели — не в порядке?
— Когда… когда я обнаружил, что она…
— Да. Ложки-вилки, солонка — всякое такое.
Митчелл покачал головой.
— На столиках ничего уже не было. Мы убрали все, за исключением кофейных чашек. Я лично ничего не заметил. Да и как я мог заметить. Я слишком переволновался. Это должна знать полиция, сэр, они перерыли весь самолет.