Тедди в этот момент поджимает губы и с недетской решительностью смотрит ей в глаза:
— Если появится опасность, держись позади.
Переживания об отсутствии магии вылетают у Гарриет из головы. Этот мальчишка… решил поиграть в героя?
Тедди правильно расшифровывает полный возмущения взгляд:
— Сама посуди, ты без заклинаний почти беззащитна, — взывает к разуму ребенок.
«Почти» — потому что ее темный дар еще никто не отменял. Но его Гарриет предпочтет использовать только в самом крайнем случае. Потому что спасения от него нет, ни у людей, ни у волшебников, а все, к чему прикасается женщина при его использовании умирает мгновенно и рассыпается пылью.
— А у меня есть клыки и когти. Я защищу тебя! — Тедди даже демонстрирует грозное оружие наглядно, преображаясь.
Гарриет щелкает ему по носу и выговаривает сурово:
— Не увлекайся перевоплощениями, если не хочешь схлопотать истощение.
Когда они еще жили на Гриммо в относительном спокойствии, Тедди обожал экспериментировать, превращаясь то в одно, то в другое животное частично или полностью. Однажды он так увлекся, что полдня провел на кухне, объедаясь, чтобы восполнить израсходованные ресурсы организма. С тех пор, Гарриет следила, чтобы ребенок не перенапрягался.
— Идем, — бросает она, продолжая движение.
Тедди бурчит за спиной что-то неразборчивое, но вскоре обгоняет ее и ведет к просеке. В пути проходит несколько часов…
— Ну и кудри, — произносит Чарли Свон с намеком на восхищение.
Проявить больше эмоций ему не позволяет врожденная сдержанность и… неловкость.
— Я недавно стриглась, — Белла опускает взгляд на волосы, словно увидела их впервые в жизни, а не расчесывала перед зеркалом еще утром.
— А-а, — глубокомысленно отвечает Чарли. — Уже опять отросли.
Белла проклинает мир, ситуацию и своего отца за этот диалог, из-за которого она чувствует себя не в своей тарелке. Чарли проклинает собственную косноязычность, проявляющуюся почему-то исключительно в общении с бывшей женой и дочерью, и отсутствие общих тем для нормального разговора.
Будь Белла парнем, Чарли мгновенно бы нашел общие интересы. Рыбалка, спорт, футбол… да даже случаи, которые он расследовал по работе! Любой пацан пришел бы в восторг при виде крутого отца-шерифа, который носит табельное на поясе и заставляет трястись всех окрестных хулиганов одним присутствием. Но дочь…
В последний раз она приезжала в Форкс так давно, что Чарли знал о своей девочке преступно мало — ужасная ситуация для родителя. Причем, ее интересы в этот список не входили. Он знал, что она терпеть не может любые упоминания балета и спорт в принципе. В бейсбол играла с неохотой, только когда заставляли. Знал, что она способна споткнуться на ровном месте, удариться о произвольную поверхность и сломать палец — причем, знал на собственном опыте, потому что однажды дочь проделала это одновременно.
Чарли также знал, что у Беллы есть некоторые трудности с социализацией. А еще знал, что обсуждать с ней что-то опасное не стоит. Белла терпеть не может насилие, страшилки, даже детские ее пугают, детективные истории не вдохновляют.
Черт возьми! Он даже не в курсе, какой у нее любимый цвет, фильм — и прочая дребедень, которую любят девочки. Чарли наконец встретился с дочерью вживую, но совсем не представляет, как к ней подступиться. Он даже не уверен, стоит ли им разговаривать. Вдруг Белла, как и он, больше предпочитает молчать? Но ведь она росла с Рене, а та всегда была такой общительной…
Ох! Он сдается. Это невыносимо.
С хмурым видом Чарли сосредотачивает внимание на дороге.
Белла в этот момент, занятая собственными переживаниями, моральных терзаний отца не замечает и с тоской смотрит на пролетающие мимо деревья. Они находятся на полпути к Форксу, как сказал Чарли, еще немного и приедут в старый дом.
Занятно, вопреки своей невнимательности, Белла первой замечает необычную пару у обочины.
— Там, впереди женщина с ребенком. Выглядят странно, — неожиданное для такого тихого городка, как Форкс, и его округи зрелище так удивляет, что Белла подается вперед.
У Чарли срабатывают рефлексы полицейского. Он тормозит машину недалеко от пешеходов, которых рядом с трассой точно быть не должно.
— Посиди здесь, милая, — говорит шериф почти радостно и выходит из машины. — Я узнаю, в чем дело.
Господи, все, что угодно, лишь бы и дальше не вдаваться в трудности общения с подростком.