– Она будет седой, – сопротивлялся тогда Гуров. – Следователь полковник юстиции Санта-Клаус Лев Иванович.
– Стильно, модно, молодежно, – парировала жена.
– Сомневаюсь, что получится омолодиться.
– Боишься? – подстегнула Маша.
– Боюсь, – не стал скрывать Гуров. – Крячко обязательно ляпнет что-нибудь, а Орлова вообще сердечный приступ хватит. Своих беречь надо.
– А если сказать, что это для маскировки?
– Маш, я бы мог так развлекаться двадцать лет назад, но не сейчас.
Но именно этим поздним сентябрьским утром Гуров вдруг осознал, что долгие годы его внешность менялась лишь в одну сторону – к закату. Он настолько сильно привык к одному и тому же, что годами не замечал однообразия. А оно присутствовало в его жизни везде: в гастрономических пристрастиях, во внешнем виде и даже там, где, казалось бы, ему-то точно не грозило зарасти мхом, – в отношении к своей работе. Все повторялось раз за разом, пока не замыкалось должным образом. То, что должно было играть разными красками, выглядело черно-белым и неизбежно приводило к предсказуемому финалу. Даже в их с Машей маленькой веселой семейке давно не случалось никаких перемен, если не считать покупки нового дивана в гостиную.
Гуров пошел на кухню, загрузил кофемашину и наполнил водой чайник.
На шум вышла Маша. Такая же заспанная, каким был Гуров полчаса назад. Со съемок в Испании она привезла пижаму, сшитую из ткани, на которой по желтому полю бегали маленькие желтые мишки, но промахнулась с размером, больше подходящим Гурову. Щурясь, Маша обошла мужа и завернула в ванную комнату, по пути сонно погрозив ему пальцем: ни слова, я сплю, ты меня не видел.
– Чай или кофе? – спросил Гуров.
Вопрос был риторическим. Каждое утро Маша начинала со стакана воды, а завтракала где-то через час после.
– И тебе доброе утро, – пробормотал Гуров и пошел на кухню.
Звонок в дверь заставил его отложить в сторону наполовину съеденный бутерброд. В коридор вышла и жена, успевшая окончательно проснуться.
– Соседи, что ли? – предположила она.
Гуров посмотрел в глазок и открыл замок. На лестничной площадке стоял его начальник Петр Николаевич Орлов. Вот уж кого Гуров не ожидал увидеть на пороге своей квартиры так внезапно.
– Привет тебе, Лев Иванович, – протянул руку Орлов.
– Через порог не разговаривают, – Гуров отступил в сторону, пропуская в прихожую шефа. – Заходи.
Орлов шагнул вперед и вдруг увидел Машу. Растерялись оба.
– Здравствуйте, – пролепетала Маша. – Ой, я сейчас.
Она мигом исчезла в комнате.
– Напугал я ее, наверное, – предположил Орлов. – Извини, Лев Иванович, если не вовремя.
– Да не напугал, не были мы ничем заняты. Недавно проснулись.
– Поздно легли?
– Встречал ее в Домодедово, рейс задержали на полтора часа из-за погоды. Пока вернулись, пока то да сё…
– Понял. Значит, не помешал, – подвел черту Орлов. – Я ненадолго.
В коридоре снова появилась Маша. На этот раз она была не в пижаме, а в джинсах и футболке. И успела собрать волосы в хвост, чтобы перед мужниным начальством выглядеть прилично, а не как эта самая.
– Проходи на кухню, мы там как раз завтракать собирались, – пригласил Гуров. – Не разувайся, Петр Николаевич. Давай, жена, сообрази на троих что-нибудь.
– Не до еды, – отмахнулся Орлов. – Извини, Машенька, что наскоком. Отдашь мужа на пару слов?
– Да идите уже, – разрешила Маша. – А потом все-таки, может, перекусите?
– Уговорили, черти полосатые, – сдался Петр Николаевич. – Но сначала поговорю с твоим мужем. И, Маш, мне сахара две ложки.
– Я помню, – улыбнулась Маша. – И масло на хлеб не мазать, и яичные желтки вам нельзя, а вот омлет из белков можно. Ваш повышенный холестерин, Петр Николаевич, мы тревожить не будем. Всё помню. Идите, я потом позову.
Чтобы не сидеть в духоте, генерал-майор Орлов и Лев Иванович Гуров вышли на балкон.
– Что-то произошло? – спросил Гуров и сунул в рот сигарету.
– Да произошло-то давно, – нехотя ответил Орлов. – Надо будет полежать в больнице. Завтра вот сдаюсь.
– О, – чуть не поперхнулся сигаретным дымом Гуров. – Все так серьезно?
– Врачи говорят, что более чем. Я уж недели две как призрак по ведомственной поликлинике шатаюсь. Меня там уже в лицо узнают. Родным домом стала.
– Какой диагноз, не поделишься?
– Не дождетесь, – отрезал Орлов. – Но тянуть больше нельзя. На самом деле все звучит не так уж и страшно, если не вчитываться в то, что написали в медицинской карте. Но пришлось узнать много интересного о собственном организме. Пока что обследование. Комплексное. А дальше будет видно.