— Держу пари, вы теперь сожалеете об этом.
— Поскольку я имел удовольствие познакомиться с вами, я все больше и больше склоняюсь к такой мысли.
— Значит, вы никогда не знали миссис Уилсон, когда она была юной, и не знаете, существовал ли мистер Уилсон?
— Я считаю, что к домоправительницам обычно обращаются «миссис», если они не смехотворно молоды, мисс Сент-Джон.
Я улыбнулась в ответ на этот укол. — Доктор Симпсон, семейный доктор, сказал мне, что знал ее молодой девушкой.
— Он знал ee, мисс? Это может быть полезно, или это может снова оказаться одним из большевистских дел. Вы не можете рассказать мне что-нибудь о нападавшем? — с надеждой спросил он.
— Я могу только сказать, что он был немного ниже среднего роста, не крепкого сложения, но все же сильный. Гибкий, я полагаю. И что у него были голубые глаза.
Сержант Дэвис пристально посмотрел на меня. — Вы знаете, насколько точным это может быть?
— Я не понимаю вас, сержант.
— Могу ли я попросить вас сохранить в тайне это описание?
— Конечно, — пообещала я. — Все, что поможет полиции.
— И дайте мне слово, мисс, что вы не займетесь любительским расследованием, перевернув все с ног на голову.
— У меня нет намерения заниматься расследованием.
— Рад слышать, — сказал сержант. — Уже в третий раз вы будете вовлечены в убийства в этой семье, и это не выглядит хорошо. Люди — и я не говорю, кто — могут начать думать, что вы знаете больше, чем говорите. Что вы, выражаясь простым языком, знаете слишком много для вашего же блага.
Глава 4
У Мистера Бертрама Есть Идея
Несмотря на ревущий огонь, который развела в камине Мэри, я обнаружила, что дрожу. Сержант Дэвис закрыл тетрадь и ушел, оставив меня наедине с противоречивыми чувствами. Однако мне не суждено было получить то, что доктор Симпсон прописал. Дверь едва успела закрыться, как открылась снова, чтобы впустить мистера Бертрама. На его лице было странное выражение, которое я не могла расшифровать, и он почти на цыпочках вошел в комнату.
— У меня все в порядке, — заверила я, отрывая голову от подушки и немедленно сожалея об этом. — Или будет в порядке.
— Хорошо. Хорошо. Я рад это слышать, мисс Сент-Джон. Вы сильно потрясли нас всех.
— Что-то не так? — спросила я. — Вы играете… — я замолчала, увидев что причина необычного поведения мистера Бертрама последовала за ним в комнату.
— Боже мой, Бертрам. Это, должно быть, самая теплая комната в доме, — сказала Беатрис Уилтон. — Как мило хозяева относятся к своим слугам.
Мистер Бертрам покраснел. — Я уверен, что мисс Сент-Джон очень благодарна лорду Стэплфорду за оказанную им помощь.
— Я весьма признательна, — проинформировала я, осторожно сдвигая подушки. — Чем могу помочь? Боюсь, доктор не думает, что я смогу вернуться к своим обязанностям в течение нескольких дней.
— Мы слышали, — усмехнулась мисс Уилтон, садясь на край стула и слегка принюхиваясь.
— Мисс Уилтон — журналист, — сказал г-н Бертрам. — Она пишет колонку «Леди Грей».
— Право, Бертрам, не стоит объяснять. Я сомневаюсь, что девушка когда-либо читала газету в своей жизни. — Она наклонилась вперед, близоруко вглядываясь мне в лицо. — Она очень молода.
Я догадывалась, что между нами было всего несколько лет разницы. И я была уверена, что благодаря моему отцу я была более начитанна, чем любой обозреватель сплетен. Но вряд ли было уместно объявить об этом. Я очень вежливо улыбнулась. Мистер Бертрам, который знал эту улыбку, бросился вперед.
— Мисс Уилтон имеет журналистские мозги. Она может иметь некоторое представление о создавшейся ситуации.
— Действительно, Бертрам, можно подумать, мы собираемся обсуждать этот вопрос с девушкой. Ты ее запутаешь. — Она повернулась ко мне с улыбкой, даже более недружелюбной, чем моя. Затем подвинула свой стул немного вперед, блокируя от меня большую часть тепла. — Я хочу задать вам несколько вопросов. Урсула, не так ли?
— Эфимия.
Она махнула рукой пренебрежительно. — Не волнуйся, они будут совсем простыми. Я только прошу, чтобы ты сообщала мне факты, а не собственные идеи.
Мистер Бертрам кашлянул. — На самом деле, Беатрис, Эфимия прекрасно помогла в прошлом, когда возникли… хм, семейные трудности.
— Бертрам, ты попросил меня помочь. Доверься мне и позволь, чтобы я делала свою работу.
— Конечно, Беатрис.
Я перевела с нее взгляд на него. Конечно, он не мог увлечься этой ужасной женщиной.