— Когда она…?
— О, в 18 лет, как и все они.
— Понятно, — Рори проговорил смущенным голосом. — В 18.
— По крайней мере у нее была Алиса, чтобы уйти с ней. Она была ее лучшим другом.
— Понятно, — сказал Рори, сглатывая.
— О, они вполне способны к дружбе и привязанности. Вот почему они стали такими особыми пациентами, когда выросли.
— Вы имеете в виду, что ее перевели в другое место? — Облегчение в голосе Рори было очевидным.
— О да! Это место только для детей. Когда они вырастут, их переводят в учреждение для взрослых. Мы делаем все возможное, чтобы их разместили в самых современных приютах, основанных на подобных идеях. Забота, сострадание, физические упражнения и приятная полезность. Иногда их можно научить жить во внешнем мире, но в случае с Софи это просто невозможно. Она была в учреждении всю свою жизнь, и, кроме того, если мать не хочет ребенка, на самом деле ничего нельзя сделать. Что вы думаете?
— Я думаю, что она еще не приняла решение, — ответил Рори.
Маленькая девочка убежала к группе с обручем. Молодая женщина в черном ободряюще улыбнулась мне, но я покачала головой. Я уже начинала стыдиться нашей уловки, и невинные, счастливые крики детей заставляли меня чувствовать еще хуже. Один маленький мальчик повернулся ко мне лицом, и я отчетливо увидела разницу. У него были красивые, ясные глаза и кривая улыбка. Я отступила назад к Рори.
— Пойдемте, — пригласила миссис Мейсон. — Я покажу вам приют. Большинство наших пациентов играют или работают, поэтому мы не будем мешать. Мы делаем все возможное, чтобы не дать им почувствовать, что их проверяют.
Я улыбнулась. Это было далеко от ужасных историй о Старом Бедламе. Внутри здания все было, как мы ожидали. Длинные общежития для разнополых пациентов, детей младшего возраста и выбор одноместных комнат для пожилых людей, чьи родственники могли позволить себе пожертвования побольше и которые предпочитали жить изолированно. — Большинство из них предпочитают находиться в общежитиях, — заверила нас миссис Мейсон. Существовали большие открытые классные помещения, где дети обучались профессиям в соответствии с их способностями. Это было место, полное яркого света, простора и бодрости. Миссис Мейсон сказала нам, что их вдохновили замечательные идеи квакеров. Основной задачей приюта было заставить детей чувствовать себя частью большой, счастливой и продуктивной семьи.
— Это более идиллическое детство, чем у многих детей, — сказала я искренне.
— Вы должны иметь в виду, что сознание многих наших подопечных ограничено. То, что вам кажется нормальным, может показаться невыносимым для некоторых из них.
Я кивнула с грустью. — Но после этого?
Миссис Мейсон опустила голову. — Многие из них чувствуют щемящую боль, когда должны уходить, и я сочувствую им. Трудности ухода за отстающими в развитии взрослыми и искушения, которые их сопровождают, означают, что они нуждаются в особой заботе.
— Мы очень ценим ваше время, миссис Мейсон, — заверил Рори, наслаждаясь чашкой чая в ее офисе. — Думаю, моей кузине было бы легче, если бы мы также увидели учреждение, в которое Софи перешла.
— Конечно, я запишу вам адрес. — Миссис Мейсон написала несколько строк и передала их Рори. — И позвольте мне сказать, что мне было так жаль слышать о Софи. Она была прекрасной девочкой, но Господь часто рано забирает к себе особенных.
Моя чашка загремела в блюдце.
— О, я говорила совершенно не подумав, — извинилась миссис Мейсон. — На самом деле нет причин думать, что ваш ребенок не будет жить долго и счастливо, моя дорогая.
— В отличие от бедной Софи, — тихо сказала я.
Глава 10
Сделка Миссис Уилсон
— Я должна рассказать Бертраму, — сказала я.
Мы сидели на заднем сиденье в машине.
— Тогда нам придется рассказать ему все, что мы сделали. Он не будет счастлив, — напомнил Рори.
— Ему нужно знать, что у него была сводная сестра.
Рори взял меня за руку. — Мы не знаем наверняка, что Софи была его сестрой. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он опередил меня. — Я согласен, у нас есть все основания для подозрения, но у нас нет никаких доказательств, не так ли?
Я посмотрела на его руку в своей. Я знала, что моя мать будет потрясена этим знакомством, но я видела на лице Рори лишь глубокое беспокойство.