Резкий стук в дверь заставил меня выпрямиться. — Помогите, — пискнула я.
Дверь, которую я по глупости оставила незапертой, открылась. Рори стоял на пороге, и в комнату проник слабый луч света из холла.
— Здесь кто-то есть, — закричала я, вскочив с кровати и побежав к нему.
Рори включил газовую лампу. В комнате никого не было.
— Думаю, тебе приснился плохой сон, девочка, — успокаивал меня Рори.
— Я была так уверена, — сказала я смущенно.
— Сны могут быть сильными вещами, — любезно добавил он, ведя меня в комнату. Мы сидели по обе стороны от холодного камина. — Извини, что беспокою, но у меня появилась мысль, которая может помочь нам.
— Мистер Бертрам вернулся? — спросила я.
— Я не спрашивал, но думаю, что должен.
— Я оставила сообщение, чтобы мне позвонили, когда он вернется.
— Уже поздно, Эфимия. Возможно, он отменил твои инструкции.
— Полагаю, что так, но это странно.
— Это вряд ли нормальное время для звонков.
— Но что он будет делать?
Рори вздохнул. — Я не знаю. Я думаю, он был с семьей мисс Уилтон. У них много вопросов. Насколько мне известно, семья требует дознания.
— Разве они не должны это делать, прежде чем она похоронена?
— Сегодня была поминальная служба, не так ли?
— Да, — я потерла глаза. — Конечно. Время еще есть. Зачем ты хотел меня увидеть?
— Нам нужны какие-то доказательства, так или иначе, и я подумал о ком-то, кто может нам их дать?
— Кто?
— Миссис Уилсон.
— Но она в коме.
— Уже нет. До меня дошли слухи, что она поправляется. Я слышал, как доктор Симпсон говорил лорду Ричарду, что у нее были периоды ясности.
— Но тогда она может оказаться в самой страшной опасности!
Рори достал из кармана брошюру. — Я не думаю, что мы сможем снова одолжить автомобиль, но мы могли бы сесть на поезд до города, где находится больница. Через два часа отправляется молочный поезд, который доставит нас туда сегодня утром. Если бы мы сели на обратный поезд во второй половине дня, вернулись бы к вечеру. Твой мистер Бертрам может даже не заметить, что мы пропали. Мы могли бы оставить сообщение, что у нас были дела за городом.
— Ему это не понравится, — сомневалась я.
— Думаю, мы зашли слишком далеко, чтобы повернуть назад, — сказал Рори. — Если мы правы, мы вернемся с доказательством, что у него есть сводная сестра. Он должен быть заинтересован в этом.
— А если мы не правы?
— Нам следует рассмотреть оба варианта, — мрачно подтвердил Рори. — Но я не думаю, что мы ошибаемся.
— Нет, я тоже, — тихо сказала я. — Хотелось бы, чтобы мы ошибались. Если мы правы, то вероятней всего, ни ее смерть, ни мисс Уилтон, не были естественными.
— Поезд отправляется через два часа. Я договорился, чтобы коляска прибыла через час. Ты будешь готова?
— Конечно. Спасибо, Рори. Не представляю, что бы я делала без тебя.
Тревожно, как быстро человек адаптируется к современной эпохе. Я обнаружила, что конная повозка, которая доставила нас на станцию, крайне неудобна. Когда Рори расплатился с водителем, зубы стучали у меня во рту из-за неровной дороги и из-за холода. Поездка через Лондон была полна тумана и теней. В другой раз я могла бы это счесть романтичным, но сегодня утром мир был полон угрозы. Мне постоянно казалось, что за нами следят. Даже терпение Рори было на грани, и он перестал успокаивать меня. Вчерашний сон застрял в моей голове.
— Почему молоко везут из Лондона в деревню? — неожиданно спросила я.
— Это не так, — сказал Рори. — Мы едем на поезде, который забирает молоко и везет Лондон.
— Который сейчас час?
— Слишком рано. Сейчас сядем на поезд, и ты попытайся уснуть.
— Не думаю, что это будет проблемой, — сказала я, зевая. — Может быть, я смогу вернуть этот сон.
Рори пробормотал что-то себе под нос, что я предпочла не слышать. Мы пробились на платформу. Это был не первый раз, когда я путешествовала на поезде, но когда мы приблизились к огромному, дымящемуся зверю, мое сердце трепетало. То, что такой огромный двигатель мог достигать высокой скорости только с помощью огня и воды, напомнило мне о силе природы. В этом новом веке мне многое нравилось, но желание человека подчинить стихию почему-то меня расстроило. Поезд фыркнул, когда мы подошли к нашему вагону. Я не могла избавиться от фантазии, что он каким-то образом осознавал наше присутствие. Рори помог мне взобраться по ступенькам мимо огромных железных колес, которые несли нас вперед. Расстояние, на которое в дни юности моего отца ушли бы сутки, мы проедем за несколько часов. Я сжалась на своем месте под одеялом, которое захватил с собой Рори, закрыла глаза. То, что я чувствовала, было чем-то большим, чем небольшая трусость, усилием изгнанная из моих мыслей. Раздалось громкое шипение, поезд тряхнуло, и мы поехали.