— Боже мой, мистер Бертрам! Вы не можете задавать мне такие вопросы!
— Почему? — Он наклонился над столом, и я увидела, как его глаза блестят от выпитого. — Почему я не могу задавать вам непристойные вопросы? Вы сочли возможным украсть мой автомобиль и гонять по стране со слугами моего брата, что любой порядочный человек счел бы аморальным.
— Мы одолжили машину, но я не делала ничего аморального. Я клянусь. — я выкинула из головы, как сильно я наслаждалась рукой Рори на моей руке. По сравнению с тем, что я собиралась рассказать мистеру Бертраму, это казалось незначительным и далеким.
— Я всегда слушаю вас, не так ли? — продолжал мистер Бертрам. — До того, как вы переступили наш порог, моя семья была счастлива. Отец был жив. Кузен Джордж был жив. Наши друзья никогда не были свидетелями убийства под нашим кровом. Мы с братом и сестрой были дружелюбны. Мама разговаривала со мной. Знаете, Эфимия, с тех пор как она уехала в Брайтон, моя мать больше не общалась со мной? Она выразила мнение, что я попал в низкую компанию, которая манипулирует мной. Она имеет в виду вас.
— Я собираюсь позвонить, чтобы принесли кофе. — Я была в ярости, но сдерживалась, не желая дать мистеру Бертраму бой, которого он так явно искал. — Мне есть, что вам сказать, и было бы лучше, если бы вы были трезвым.
— Не могу дождаться, чтобы услышать. — сказал Бертрам, откидываясь на спинку стула. — Ваши рассказы достойны романа.
— О, прекратите, — я начинала злиться. — Они не так плохи.
— Собираетесь ли вы призвать Рори МакЛеода на помощь?
Я колебалась. Я очень хотела, чтобы Рори помог мне объяснить ситуацию, но боялась, что его присутствие разожжет огонь еще больше. — Нет, — я сказала. — Я думаю, что мы должны сначала уладить вопросы между нами.
— Так что же происходит в этот раз, Эфимия?
— Я подожду, пока вы выпьете свой кофе, — холодно отрезала я.
И я так и сделала. Хотя он и насмехался и произносил в мой адрес слова и комментарии, которые я не хочу вспоминать. Мой отец никогда не злоупотреблял алкоголем, но беседовал со мной о пороках употребления слишком большого количества вина. Он говорил, что это приводит несчастного человека к конфликту с самим собой и направляет его злобу наружу, нацеленную разрушить невинных. Я цеплялась за это воспоминание, а не прислушивалась к потоку мерзостей, произнесенных мистером Бертрамом. Я видела в его страданиях мужчину, сильно горевавшего о женщине, которая умерла, находясь на его попечении. Ему было вдвойне хуже, чем мне.
Я ждала, пока он не закончит свою третью чашку. К этому времени он начал хмуриться. Я надеялась, что это признак того, что он осознал, как плохо себя вел.
— Сожалею, что взяла автомобиль. Мне нужно было посетить приют в деревне. Мистер Эдвард прислал мне адрес, хотя он не сказал или, возможно, точно не знал, почему. Он только сказал мне, что ваш отец делал пожертвования этому приюту вплоть до своей смерти.
— Я подозревал, что вы проигнорировали мой приказ об Эдварде, — угрюмо сказал Бертрам. — Но зачем моему отцу такое делать?
— Это детский приют, и работающая там женщина сказала нам, что заботилась о племяннице вашего отца, Софи, до ее перевода в лондонское заведение.
— Какая племянница? Все мои кузены — мужчины.
— Приют, в который ее перевели, был целью расследования мисс Уилтон.
— Что вы сказали?
— Я надеюсь, что полиция вернула записную книжку Беатрис вам или ее семье.
— Мне ничего не дали. — Бертрам вытер лицо носовым платком. — Я фантазирую или вы предполагаете, что эта Софи может быть ребенком моего отца? И что он поместил ее в учреждение, чтобы скрыть правду?
Я покачала головой. — Она была тем, что называют «шестимесячным ребенком». Простой и ласковой, но неспособной жить в реальном мире.
— Но ее мать?
— Миссис Уилсон до недавнего времени считала, что девочка умерла при рождении.
— Боже! Неужели мой отец мог быть таким злодеем!
— Может быть, — мягко сказала я, — он ошибочно полагал, что был добр, позволяя ей поверить, что ребенка больше нет.
— Вы уверены, Эфемия, что это правда?
Я отметила, что несмотря на все разногласия между нами, он не считал, что я могу лгать или пытаться шантажировать его. — Все аккуратно встает на свои места, — продолжала я. — Думаю, что Беатрис заподозрила существование Софи и толкнула стакан, чтобы увидеть реакцию миссис Уилсон. Конечно, я не могу знать наверняка, но надеюсь, что ее записи подтвердят это.
— Но как она узнала?