— Это должно особенно обрадовать артистов.
— Да и всех нас тоже.
— Вы еще долго собираетесь работать с этими клиентами?
— Всего неделю.
— Ну-ну…
Однако в тот день мне так и не удалось добраться до своего офиса: как только я повесил трубку, мисс Роджер объявила, что меня ожидает исполнительный секретарь комитета ветеранов.
— Пусть войдет, — распорядился я.
Дородный ветеран Первой мировой двинулся мне навстречу, и я шмыгнул за письменный стол, опасаясь, что сейчас он меня атакует.
— Меня зовут Флир, Эбнер С. Флир.
— А меня зовут…
— Я перехожу прямо к делу… не будем отвлекаться, ладно? Когда вам будет что сказать, вы скажете, вот что я хочу сказать.
— Схвачено! — кивнул я, показывая, что тоже могу говорить прямо.
— Мы пикетируем ваш спектакль, верно?
— Верно.
— Готов держать пари, вы предпочли бы, чтобы мы этого не делали, верно?
— Нет, неверно.
— Неверно?
— Мистер Фрир, оказывается, это очень недурная реклама.
— Меня зовут Флир. Ну, это как сказать. Ветераны ведь могут и не уйти. Это я вам говорю.
— Даже если не принимать в расчет ветеранов, мы уже продали все билеты до конца сезона, и на гастроли тоже. На той неделе мы уезжаем в Чикаго.
— Все исключительно из-за того, что вы в своих спектаклях допускаете аморальные вещи.
— Вы намекаете на убийство?
— Совершенно верно.
— Ну что поделаешь, человек убил жену, потом сам умер от инфаркта… Дело закрыто.
— У нас есть основания полагать, что ваша труппа служит рассадником красных и других нежелательных элементов.
— Что заставляет вас так думать?
— Послушайте, мистер, в прошлом году мы потратили сотню тысяч долларов, чтобы с корнем вырвать красных и других ренегатов из власти, из индустрии развлечений, из повседневной жизни… и мы сделаем это снова. У нас есть основания считать, что Уилбур — красный.
— Если вы можете это доказать, почему не выдвинете против него обвинения? Или что там полагается делать согласно процедуре?
— Все эти парни — типы скользкие. О, мы обязательно до него доберемся, но потребуется много времени, чтобы вывести его на чистую воду.
— Тогда почему вам не подождать, пока он сам не попадет вам в руки? Это сэкономило бы кучу времени.
— Здесь важна моральная сторона вопроса. Может случиться так, что нам придется потратить годы, чтобы его разоблачить, а он все это время будет разлагать нацию своими аморальными танцами. Мы хотим именно сейчас оставить его не у дел и призываем вас, как настоящего американского парня, нам помочь.
— Но я не убежден, что он левак, и точно так же думает мистер Уошберн.
— Мы можем показать вам отчеты десятка источников…
— Это просто злобные сплетни, — уверенно заявил я.
— Вы пытаетесь защитить этого левака?
— Думаю, да. Он талантливый хореограф, но я ничего не знаю о его политических взглядах… точно как и вы.
— Кстати, мистер, а каковы ваши политические взгляды?
— Мистер Флир, я принадлежу к вигам. Последним президентом, за которого я голосовал, был Честер А. Артур.
Придерживаясь этой непобедимой линии, я выставил его из офиса, хотя он продолжал призывать кары Господни на головы тех, кто оскорбляет наш образ жизни.
Я был буквально потрясен разговором с человеком, который мог служить лучшим образчиком неандертальцев на острове Манхэттен. Пришлось вернуться в контору мистера Уошберна, чтобы чего-нибудь выпить… Я знал, что он держит бутылку очень хорошего бренди в нижнем ящике своего ампирного стола. Так как патрона не было, я сделал основательный глоток прямо из горлышка, потом осторожно вернул бутылку на место и лениво взглянул на пачку бумаг на столе. Среди них оказалось письмо от английской балерины Сильвии Армигер — короткая записка, в которой говорилось, что она не сможет заменить Игланову в будущем сезоне, что она уже заключила контракт, но тем не менее весьма ему благодарна — и все такое прочее.
«Ах, старый сукин сын! — подумал я, потрясенный двуличностью Уошберна. — Даже после смерти Саттон он все еще пытался найти Иглановой замену!»
И лишь потом я обратил внимание на дату на письме. Десять дней… Значит, оно было написано до убийства Эллы Саттон.
Глава 5
1
Последний вечер стал полным триумфом. Касса сообщила, что мы побили все предыдущие рекорды постановок в Метрополитен-опера, публика была в полном восторге, заглушая музыку непрерывными овациями в честь звезд, которые — должен это отметить — танцевали лучше обычного. Если зрители и были разочарованы, что трос в «Затмении» не оборвался, то не подали виду. Зато по окончании балета Джейн вызывали восемь раз. «Лебединое озеро» прошло просто великолепно, несмотря на ветеранов, которые все-таки бросили на сцену парочку шутих и газовую бомбу. Та, к счастью, не взорвалась.