Вадим развел руками.
- А ты её не того?.. - Мастинский уперся немигающим взглядом в переносицу Большакова.
- Пощупал маленько, - глаза Вадима под тонкой оправой очков хищно блеснули.
- Маленько, говоришь?
Большакову сразу стало не по себе.
- Мне плевать, если ты ее... попользовал. Жаловаться не побежит?
- Нет, она баба гордая, скорее удавится, - скривился Вадим.
- Не смог, значит, убедить.
- Я ведь предупреждал, что пустой номер эти уговоры, надо было действовать по-другому.
- Нет! - оборвал Мастинский. - Уголовщина мне не нужна.
Он был труслив по природе, и любое насилие вызывало в нем отвращение. Его голова работала, как компьютер, он мог просчитать самую сложную ситуацию на несколько ходов вперед, но не мог видеть даже капли крови. О своей слабости знал лишь сам. Его приближенные даже не догадывались об этом.
Действовать с позиции силы ему доводилось, но он всячески старался этого избегать. Одно дело - взрыв в далеком сибирском аэропорту, где его причастность проследить трудно, и совсем другое - здесь, в столице. Он интуитивно оберегал свое спокойствие.
Насилие он признавал лишь в одном случае: когда не было другого выхода.
Большаков злился: хочет и на дерево залезть, и задницу не ободрать.
Мастинский продолжал думать, как обойти Беглова. Ему нужен был человек из окружения Артема. Он, притесняя конкурента, привык действовать сразу в нескольких направлениях. Была у него одна наводочка, да только нестоящей оказалась. Поторопился он, видно, тогда с выводами. Давление на любовницу Карлина тоже оказалось бесполезным.
- Может, ещё разок попробовать? - с готовностью спросил Большаков.
Он сразу же представил себе раскоряченную на полу Лидочку и почувствовал, как его опять одолевают желания.
- Что, понравилась дамочка? - правильно понял его вопрос Мастинский? Не надо перегибать палку, а то другим концом шарахнет.
- Да нет, я ничего, - сразу отступился Вадим. Ладно, он там свое ещё возьмет.
- Не горячись.
- Борис Ефимович, у меня тут одна идейка возникла... - задумчиво начал Большаков.
- Опять у кого-нибудь юбку задрать?
- Нет, вот послушай. Есть такое казино "Белый жасмин". Владельцем его считался Юрий Петрович Яковлев.
- Которого выдвигали в депутаты Государственной Думы. Он нелепо погиб, переходя дорогу. Этот, что ли? - в темных глазах Мастинского появился интерес.
- Ну и память у тебя! - восхитился Вадим. - Все верно, он самый. Что интересно, водителя, совершившего наезд, так и не нашли.
- Это сплошь и рядом.
- Ну, не скажи, Борис Ефимович, не скажи...
- Так что с этим Яковлевым? - перебил Мастинский. - К чему о нем заговорил?
- Яковлев только считался владельцем казино. Официальным. Роскошное, я тебе скажу заведение! Настоящий хозяин "Белого жасмина" - Беглов.
- Я догадался.
- Юрий Петрович в команде Беглова был не последний человек, - гнул свое Вадим.
- Это замечательно. Только я не понимаю, какая мне польза от покойника?
- У меня есть один приятель, Евгений Балин, журналист, так вот он частенько в ресторан казино заглядывал. Яковлев его подкармливал. Балин в своей газетенке и рекламу заведения давал. В общем, дружили, не дружили, но общий язык находили.
Большаков быстро взглянул на Мастинского и, заметив, что тот его внимательно слушает, продолжал.
- Мне Евгений рассказывал, что Яковлев перед самой смертью пугливый стал, всерьез чего-то опасался. Проговаривался несколько раз перед Балиным, что кто-то его за горло уцепил и держит. Намеки разные делал.
- Может, жена или любовница кислород перекрыла, - хмыкнул Мастинский. - Вот он и пожаловался приятелю, нашел родственную душу. Намеки остаются намеками.
- Балин этот и в самом деле бабник тот еще, - согласился Вадим.
- Как и ты.
- Можно сказать, что мы сошлись на этой почве.
- Представляю... - засмеялся Борис Ефимович.
- Юрий Петрович Яковлев тоже к бабам неравнодушен был. Он Балина несколько раз к девочкам возил. Какой-то закрытый бордель в центре. Гостиница на спецобслуживании. Для журналиста разных телок приводил, себе всегда одну и ту же. Лилей звали. Балин приметил, что обращался он с ней не как с дежурной шлюхой. Эта Лиля должна немало знать про Яковлева.
Мастинский не пропускал ни единого слова. Он мгновенно почувствовал, что эта история может сослужить ему хорошую службу.
- Посли гибели директора казино, - продолжал Большаков, - у Балина возникли подозрения, что эта смерть не была случайной. Он задумал провести журналистское расследование, но пришлось срочно выехать в командировку. Пока мотался, ему в редакцию позвонила Лиля, хотела срочно встретиться. Так ему передали. Она и телефон свой оставила. Балин, как только вернулся, стал ей звонить. Но увы! Трубку снял мужчина и сказал, что он ошибся, никакой Лили по этому телефону нет и не было. Еще мужик поинтересовался, кто ему дал номер телефона. Балин отвечать не стал, положил трубку.
Вадим скосил глаза на Большакова: ого, как его зацепило! Слушает, открыв рот, даже всегда недовольное, как у старой девы, выражение лица изменилось.
- Интересный рассказ?
- Что дальше? - спросил Борис Ефимович.
- Не волнуйся, будет и дальше. Балин не успокоился, поехал к этой самой гостинице без вывески и стал караулить Лилю. Он видел, что какие-то люди изредка подъезжали на машинах, входили в подъезд, но Лилю он так и не увидел. Внутрь соваться опасался. Уже хотел уходить, как вдруг заметил знакомую девицу из гостиницы. Яковлев представлял её как Ларису. Крупная телка с широко расставленными глазами и длинными ресницами. Она направлялась к входу в заведение.
Вадим прервал рассказ и шумно выдохнул. Он уже сейчас прикидывал: сколько можно слупить с босса за эту историю. В таких случаях Мастинский обычно не мелочится.
- Увидя журналиста, Лариса испугалась. Схватила его за руку и потащила в сторону. "Ты зачем, - шепчет, - сюда пришел?" Он: повидать Лилю нужно. Она на него даже руками замахала. "Какая Лиля! Уходи, пока кто не заметил". Балин уперся: нужна Лиля, и все тут. Тогда девица, озираясь по сторонам, шепнула: уехала Лиля, домой уехала, в Курск.
Лариса быстро проговорила её адрес. "Еще она у тетки своей бывает, но ты туда не суйся", - скороговоркой выпалила она. Балин даже переспросить не успел, только рот открыл, как девица, завидя кого-то на другой стороне улицы, сорвалась с места и убежала.
- Занятная история.
Мастинский не пропустил ни единого слова из рассказа.
- Да, очень занятная.
- После этого Балину позвонили и сказали, что он сует нос не в свое дело. Если не угомонится, пусть не обижается.
- И он?
- Не стал копать дальше. Рассудил так: зачем ему надо на свою задницу приключения искать? Яковлев в могиле, его не воскресишь. Что он получит за свою публикацию? Копейки. А неприятностей может нажить вагон. Нет смысла затеваться.
- Как думаешь, зачем он тебе рассказал эту историю?
- Рассказал по пьянке, похвастаться, вот, мол, какой сенсационный материал у меня есть.
Мастинский думал иначе.
- А не было такого впечатления, что он заказчика ищет, который сможет ему хорошо заплатить, а?
Вадим подпрыгнул.
- Да, Борис Ефимович, - вымолвил он, - смекалистый ты мужик. Я, признаться, даже не подумал об этом, так, решил, пьяный треп.
- Какие у него предположения насчет смерти Яковлева?
- Он об этом не говорил. Сказал только, что хороший скандал можно было раздуть.
Мастинский обдумывал ситуацию.
- Раскрутить этого журналиста сможешь?
- Думаю, да. Но подогревать интерес придется. Он, как я понял, в полной зависимости от жены, а деньги получше баб любит.
- За этим дело не станет, - пообещал Борис Ефимович.
Он вышел из комнаты и вернулся с пачкой долларов.
- На вот ему для начала, - он бросил "зеленые" на стол.
- Если ему угрожали, - осторожно начал Вадим, - то...