— Боже мой, ранняя пташка с рассвета в трудах, — произнес я, распахивая дверь.
— У вас поубавится нахальства, как только вы услышите то, что я намерен сообщить, — бросил инспектор Кремер и, без задержки прокатившись мимо меня в кабинет, плюхнулся в красное кожаное кресло.
— Нет необходимости говорить, насколько я польщен вашим визитом, — сказал я ему, скользнув в одно из желтых кресел, — Но я уверен, что вы посетили этот дом не только для того, чтобы встретиться со мной. А поскольку сейчас… — я взглянул на часы, — девять двадцать три, вы знаете, где пребывает в данный момент Его Милость.
— Для начала сойдете и вы. Вам решать, как сообщить новость Вульфу.
Кремер поведал мне все, что хотел, и мне пришлось руками поддерживать челюсть, чтобы она не упала мне на колени.
— Это точно? — спросил я.
— Точнее не бывает. Признаюсь, мне всегда приятно выпустить немного воздуха из вашего надутого босса, но я не раскапывал этого. Как я вам сказал, информация свалилась на меня с неба.
— Отлично. Остается один путь, вы получите столь желаемое удовлетворение.
Подойдя к телефону, я поднял трубку и набрал номер оранжереи.
— Да?! — вопрос был похож на раздраженный лай.
— Это я. Пришел инспектор Кремер и рассказал мне нечто такое, о чем вам следует знать. Лучше, если вы услышите все от него. Мы поднимаемся.
Вульф недовольно хрюкнул, но прямого запрета не последовало. Он знает, что я никогда не стану покушаться на время, посвященное орхидеям, без достаточного на то основания.
— Пошли, — сказал я Кремеру. — Воспользуемся лифтом.
Обычно я поднимаюсь по лестнице, но поскольку у нас был гость, то я, следуя требованиям этикета, предоставил ему транспортное средство и, демонстрируя светскость, лично сопроводил его наверх в кабине лифта.
Мне приходилось бывать в оранжерее несчетное число раз, но каждый раз у меня захватывает дух от восторга. Вид размещенных на полках и скамьях десяти тысяч орхидей всех оттенков красного, желтого, розового, коричневого, белого цветов и иных колеров, пока не получивших своего названия, не может не привлечь внимания входящего, будь то даже инспектор Кремер. Ему приходилось здесь бывать раньше, и он каждый раз старательно делал вид, будто никаких орхидей нет и в помине. Но сегодня и он не сумел скрыть своего восхищения, когда мы проходили через помещения с тропическим, субтропическим и умеренным климатом.
Я толчком открыл дверь в рабочее помещение, и мы увидели Вульфа, облаченного в его обычный желтый комбинезон. Он восседал на гигантском табурете перед скамьей и занимался пересадкой какого-то растения. Теодор пронзил нас взглядом — он считает эту территорию своим личным заповедником, — но я ответил ему тем же, и он ретировался из комнаты. Мы с ним уживаемся совсем не плохо, пока дело не доходит до словесной перепалки.
— Итак? — произнес Вульф, бросив суровый взгляд сначала на меня, а потом на Кремера.
— Начинайте, это — ваше шоу, — сказал я инспектору.
Тот откашлялся и начал:
— Вчера после полудня мне позвонил один врач — его имя не имеет значения. Он сказал, что ему, как медику, долго пришлось бороться со своей совестью, решая, звонить или нет. Но все же он решился на этот шаг, узнав из газет, что существует версия, согласно которой Хэрриет Хаверхилл была убита. — Еще раз откашлявшись, Кремер продолжил: — Этот человек — крупный специалист, и миссис Хаверхилл была его пациенткой. По рекомендации ее лечащего врача пять недель назад она обратилась к нему за консультацией. Специалист определил, что у миссис Хаверхилл в брюшной полости имеется злокачественная и неоперабельная опухоль. Он сказал миссис Хаверхилл, что процесс зашел слишком далеко, и жить ей осталось года два, а может быть, и меньше. У Вульфа глаза вылезли из орбит:
— Что за бред?! — вскричал он.
— Вовсе не бред, — заявил Кремер. — Сразу же после звонка я примчался к нему, и он показал мне ее историю болезни, хныча, что нарушает священную клятву медика, но в данных обстоятельствах, согласно его внутреннему убеждению, это может принести существенную пользу. Я дал ему слово, что все останется между нами. Поэтому все, что я сообщаю вам и уже сказал Гудвину, является конфиденциальной информацией. Мне показалось, что вам это следует знать, дабы навсегда оставить ваши фантазии об убийстве.