Он вновь обвел взглядом лица, немного задерживаясь на каждом. Те, на кого обращался его взор, начинали ерзать, что доставляло мне немалое удовольствие.
— Мистер Макларен, устранение миссис Хаверхилл с вашего пути, очевидно, не могло принести вам пользы. Вы или имели контрольный пакет акций «Газетт», или не имели. Ее акции не оказывали влияния на приобретаемую вами долю, так как передавались в фонд, о чем всем было известно. Что же касается вас, мистер Хаверхилл, — продолжил он, обращаясь к Дэвиду, — то вы твердо решили уступить свои акции мистеру Макларену за кругленькую сумму, а у вашей мачехи не имелось законных способов предотвратить столь неразумное действие. То же самое можно сказать и о вашем кузене. — Он чуть двинул рукой в сторону Скотта. — Ваша сестра также решила продать свой пакет акций мистеру Макларену. А супруга, — он вежливо обратился в сторону Кэролайн, — хотя и оказывала, через вас существенное влияние на газету, вряд ли что-то выигрывала в результате смерти председателя совета директоров. Итак, у нас остаются лишь два джентльмена — мистер Бишоп и мистер Дин, которые весьма красноречиво подчеркивали свою преданность, как миссис Хаверхилл лично, так и проводимому ею курсу. И того и другого крайне трудно заподозрить в убийстве.
— На первый взгляд казалось, — продолжал Вульф, — что никто никоим образом не выигрывал от кончины Хэрриет Хаверхилл. Создавалось впечатление, что она уже проиграла свою благородную битву за «Газетт». В результате такого вывода возникает вопрос: зачем было ее убивать?
— Своей речью вы доказываете, что произошло самоубийство, — проворчал Кремер.
— Бесспорно, если видеть только внешнюю канву событий, — согласился Вульф. — Но я отказался воспринимать очевидное. Ключ к разгадке лежит в математическом анализе ситуации.
— Какое, черт побери, имеет отношение математика к этому делу? — Казалось, что Дэвида сейчас хватит удар. Он так разволновался, что пролил виски на галстук, что смыло улыбку с лица Кэролайн.
— Сейчас я к этому перейду, если вы мне позволите, сэр. Математика касается той доли акций, которой владеет каждый из акционеров «Газетт». Должен признаться, что ответ был очевиден с самого начала, если правильно интерпретировать все факты. Что же — mea culpa[17]. Однако продолжим. Акции, принадлежащие издательству «Арлен» и семейству Демарест, отходили к мистеру Макларену. Имеются ли желающие оспорить это утверждение? — Он вскинул брови и оглядел присутствующих, Макларен, не боюсь сказать, триумфально ухмылялся, а Дин, казалось, был готов извергнуть пламя.
— Таковых, не имеется. Следовательно, мы считаем, что эти акции, составляющие чуть более двенадцати процентов всех активов, переходят в собственность мистера Макларена. Все ли согласятся, если мы приплюсуем эту долю к суммарным активам Донны Палмер и Дэвида Хаверхилла? — Он снова обвел, взглядом слушателей.
— К чему все эти упражнения? — ерзая на стуле, спросил Дэвид. — Все, что вы пока сказали, совершенно очевидно.
— Умоляю вас проявить ко мне снисхождение, и скоро цель этих упражнений станет ясна, — ответил Вульф. — Итак, все ли согласны с тем, что акции Дэвида и Донны могут быть помещены на баланс мистера Макларена?
Вновь послышалось легкое шевеление, тихий говор, но никакого протеста не последовало.
— Решено, — сказал Вульф. — Таким образом, мистер Макларен может рассчитывать на сорок семь с небольшим процентов активов «Газетт».
— Подождите. А как насчет акций Скотта? — спросила, наклонившись вперед, Кэролайн:,
— Да, конечно, как насчет ваших активов? — спросил Вульф, обращаясь к Скотту. — Может быть, вы сами пожелаете ответить?
Все глаза обратились на племянника. Тот все время сидел молча. Став объектом общего внимания, Скотт слегка покраснел.
— Смелее, смелее, мистер Хаверхилл, — бросил Вульф. — Расскажите им все, что вы рассказали мне во время воскресного визита.
Скотт опустил глаза и с трудом выдавил:
— Я… Когда я видел Хэрриет в пятницу, она… она предложила мне пост издателя.
Он пробормотал эти слова очень тихо, но все их услышали и без промедления начали комментировать. Общий шум перекрыл голос Дина.
— Так вот почему вы спросили меня, не предлагала ли Хэрриет ему нового поста, — визгливо выкрикнул он, обращаясь к Вульфу. — И я скажу сейчас то, что сказал в прошлый раз — чушь! Она ни за что не позволила бы ему стать издателем!