Ричард и Валери, дружно вздохнув, направились в сторону стойки фургона. Ричард качал головой, а Валери потеряла дар речи, что было для нее редкостью, как он заметил.
– Bonjour[11], Ричард, – раздался низкий голос поставщика. – Слышал, с утра ты убил Наполеона!
Ричард сразу же узнал голос и, подняв взгляд, увидел Рене Дюпона, который хитро взирал на него сверху вниз. Рене, владелец Café des Tasses Cassées в Сен-Совере, был хорошим другом. Некогда внушавший страх, гроза злостных должников по всему Парижскому региону, Рене с комфортом устроился в сфере общественного питания, но по-прежнему источал ауру опасности. В силу этого ни у кого не хватало духу сказать ему, что он совершенно не вписывается в новую профессию. Кофе он подавал ужасный, и Ричард, и в чуть меньшей степени Валери пытались скрыть этот факт.
– Что ты здесь делаешь, Рене? – спросил Ричард, уходя от темы предполагаемого убийства императора.
– Обслуживаю эту ерундистику, – Рене широко развел мощными, как у моряка Попая, руками, будто указывая на свое королевство.
Зрелище и правда притягивало взгляд: модифицированный старый фургон «ситроен» с открытым бортом, в котором виднелось окошко выдачи еды.
– Выиграл эту детку в карты, – гордо прокомментировал Рене. – Ну, говорю, что выиграл.
Ричард был впечатлен, однако не мог отделаться от ощущения, что если эти съемки и прокляты, то Рене Дюпон в качестве поставщика еды и напитков – однозначное тому неудобоваримое доказательство.
– А еще, Ричард, он для нас дополнительная опытная пара глаз и ушей, – решительно заявила Валери. – Очень полезно. Ты ведь подежуришь сегодня вечером, Рене, правда?
– Нет. – Рене мог бы поведать немало довольно мрачных историй о своей былой преступной жизни, но от пристального взгляда Валери попятился подальше, к задней части фургона. – Не могу. У меня другой заказ.
Он начисто протер некоторые поверхности.
– Но это, возможно, вопрос жизни и смерти! – трагически прошипела Валери.
– Знаю, моих! – попытался отшутиться Рене. – Прошу прощения, мадам, но я пообещал обслужить этим вечером guinguette. Нынче не так много танцующих стариков, и я не хочу их подвести.
Ричард понимал дилемму Рене. Guinguette – традиционная во Франции штука, обычно это открытая танцплощадка под открытым небом, рядом с рекой, где пожилые пары танцуют под старые, журчащие аккордеоном песни Пиаф, Трене и прочих. В последние годы их число сократилось, и теперь в основном старушки танцуют с другими старушками, ведь склонные умирать раньше мужчины их уже покинули. Рене не то что не хотел их подводить – если бы он посмел, то в случае расстройства они навели бы ужас даже на самого Рене.
– Хорошо. – Валери быстро производила расчеты, и Ричард, пусть и не особо опытный, чуял, что вот-вот огребет. – Ричард, возвращайся домой и отдохни. Думаю, сегодня ты заступишь на ночное дежурство.
– Но с утра мне готовить завтраки!
Он решил, что стоит по меньшей мере чисто символически возмутиться.
– О, с этим мы разберемся.
И с этими словами Валери удалилась обратно работать, а неожиданная пара в лице Ричарда и Рене осталась смотреть ей вслед.
– Вот это женщина, – наконец заключил Рене, и не сказать, что в чистом восхищении. – Еще кофейку?
Ричард задумался. День был утомительный, изнурительный, мучительный. Отвратительный – по оценкам Ричарда, но все еще не настолько беспросветно паршивый, чтобы захотеть еще чашку кофе от Рене.
Глава шестая
Ричард неловко присел на корточки среди залитого лунным светом сада замка и подумал о своих драгоценных курочках, особенно о покойной любимице, Аве Гарднер. Внешняя жизнь – обычное дело или настолько обычное, насколько могла быть жизнь в кругу Валери, но правда заключалась в том, что Ричард все еще испытывал изрядное негодование из-за мафии, погубившей Аву, пусть даже это «приключение», как теперь называла его Валери, свело их вместе. Разумеется, Ричард понимал, что в общей картине мира вряд ли он стал бы или смог бы выступить против всей «коза ностра» из-за убийства существа, которое в лучшем случае было редкой несушкой, но ситуация по-прежнему задевала Ричарда за живое. Валери купила ему новую курицу, которую он назвал Оливия де Хэвилленд, после чего Валери ошарашила его словами, что настоящая Оливия де Хэвилленд, последняя ниточка к золотому веку Голливуда и, следовательно, богиня для Ричарда, была соседкой Валери в Париже и они иногда вместе лакомились выпечкой. Актриса Оливия де Хэвилленд не так давно скончалась в возрасте ста трех лет, но курица Оливия де Хэвилленд прекрасно уживалась с другими: Ланой Тёрнер и бойкой Джоан Кроуфорд. Всех все устраивало. Они полагались на Ричарда, а Ричард полагался на них. Они были его отрадой, «местом», где он отдыхал, помимо просмотра классических черно-белых фильмов допоздна, и он души в них не чаял. И теперь ему казалось странным, как существо, принадлежащее вроде бы к тому же виду, может совершенно отличаться от другого под тем же зоологическим зонтиком.