Вот взять, к примеру, павлинов. На взгляд Ричарда, настроенного нынче скептически, они были злобными задирами. И куры, и павлины – домашняя птица, хотя касательно этого мнение было явно преувеличено. Павлин, которого, как Ричарду сказали, звали Кловис, вольно разгуливал по обширным угодьям Валансе и, судя по всему, не терпел притязаний на свою территорию. Ричард получил довольно расплывчатые инструкции следить, не шныряет ли поблизости кто-нибудь, предположительно вооруженный помадой, которая и выдаст в нем автора довольно тревожного послания на зеркале в гримерной Лионель, но в этот момент Кловис загнал Ричарда в угол, и, судя по взгляду павлина, милосердие ему свойственно не было.
– Хороший павлин, – осторожно повторил Ричард, наверное, уже в десятый раз. – Хороший павлин.
Попытки установить братские отношения оставались прискорбно тщетными, а еще Ричарду вдруг пришло в голову, что потенциально жаждущая крови – или, что еще хуже, любви – птица справлялась с ночной охраной замка гораздо лучше, чем он, и, весьма вероятно, получала более высокую зарплату. Зачем вообще кому-то нужен охранник, если среди здешних готических теней бродит столь свирепый зверь?
Птица встряхнула перьями, что, как знал Ричард, было проявлением грации, смелости и красоты, призванным вызвать слабость в коленках у любой проходящей мимо павы. Ричард тоже ощущал некоторую слабость в коленях, однако вовсе не по причине романтического очарования, а из-за отвратительной картины того, что он все еще сидит в углу на рассвете, съемочная группа и актеры собираются обратно на площадке, и это никуда не годится. Совершенно не годится. Ричард решил сменить тактику и осторожно положил фонарик у ног так, чтобы луч был направлен на него самого, затем широко развел руки и встряхнулся, подражая, как Ричард надеялся, ухаживаниям павлина, причем настолько неудачно, чтобы птица не ощутила ни угрозы, ни прилива любви и вернулась с важным видом бродить в темноте. Заклятый враг уставился на Ричарда, склонив голову набок, сбитый с толку неуклюжим танцем живота с размахиванием руками. Затем павлин разразился резким криком, похожим на поток нецензурной брани, снова встряхнул перьями, поскреб землю, развернулся спиной и гордо удалился с видом победителя.
Ричард выждал секунду, затем тихо пробормотал себе под нос:
– О нет, его убили не самолеты. Чудовище убила красота.
Он подозревал, что Кловис оценит отсылку к Кинг-Конгу.
Довольный собой, Ричард поднял фонарик, а потом уронил обратно, услышав, что кто-то окликнул его по имени. Он застыл как вкопанный, пытаясь избавиться от мысли, что на самом деле павлин – очередной очень плотно замаскированный агент Валери и все это было проверкой мужества и реакции под шквальным огнем.
– Ричард? – снова раздался голос.
У него был американский акцент, и следом Ричард различил запах сигарного дыма.
– Чертова птица свалила? – из теней вышел Бен-Гур Фридман, зажженный кончик его сигары мерцал в ночи сигнальным маяком. – И почему эти твари всегда такие злобные? Боже.
Ричард понятия не имел, как много Фридман успел увидеть из последних нескольких минут, но решил, что, может, все-таки пронесет.
– Да, но просто нужно понимать, как с ними обращаться, вот и всё. – Ричард отряхнулся и снова поднял фонарик. – Не знал, что вы всё еще здесь, мистер Фридман.
– Зовите меня Бен. – Продюсер затянулся сигарой, оранжевый огонек разгорелся ярче. – Знаете, что говорят о капитане корабля, Ричард? Что он должен пойти ко дну со своей командой.
Речь звучала немного невнятно, и сам Фридман был мрачнее тучи.
– Неужто корабль идет ко дну, Бен?
Продюсер тяжело вздохнул.
– Не могу сказать точно. Но нас выгнали из Парижа, а сегодня умер этот старик… Парни с деньгами там, дома, начинают нервничать. Знаете, что один сказал мне сегодня?
– Нет, что?
– Водный мир, Ричард. Он сказал: водный мир. Господи Боже. Да он выбил Костнера на двадцать лет.
Ричард мало что знал об этом фильме, он вышел, как Ричард любил говорить, «после его эпохи». Но понимал, куда клонит Фридман. Если в производстве фильма хотя бы повеет проблемами, он станет легкой добычей для стервятников и вряд ли от этого оправится. Что светит и этому фильму.