– Прием, мы будем через двадцать минут, – серьезно сказала Валери.
– Нет, прием нужно говорить в конце, – пошутил Ричард и тут же об этом пожалел.
Последние несколько месяцев они много времени проводили вместе, и все же Ричард никак не мог избавиться от шуточек и сарказма – двух вещей, которые обычно стремительно пролетали у Валери прямиком над головой, как идеально отбитый теннисный мячик.
– Ричард, – снова проскрипела Валери, и это были вовсе не помехи, – мы будем у тебя через двадцать минут.
– Жду тебя тут, – серьезно ответил Ричард, и радио отключилось.
Он присел на большой кофр, гадая, что же такого сделать в ближайшие двадцать минут, чтобы показать неумолимо приближающейся Валери, что он тут вовсе не болтался без дела. На самом деле в его обязанности не входило перемещать кофр, однако Ричард просто чувствовал, что должен что-то сделать. Уже светало, вокруг – почти ни души, но ему действительно стоило приложить усилия. Правда, оценив габариты кофра и тот факт, что на гравии его четыре колеса абсолютно бесполезны, Ричард решил посидеть и отдохнуть в течение как минимум следующих восемнадцати минут. Понаблюдать за происходящим вокруг. Он же номинальный глава службы безопасности как-никак.
Усевшись на кофр, Ричард снова повернулся к солнцу, которое медленно продвигалось по небу, отражаясь в окнах, декоративном пруду, лежавшем между Ричардом и западным крылом великолепного Chateau de Valençay[2]. Отсюда Ричарду открывался вид на три основных этапа его строительства: галло-римский, эпоху Возрождения и эпоху Просвещения. В лучах рассвета на западном крыле здания вырисовывались два огромных купола. От замка веяло богатством и властью, пышностью и изобилием, политическими интригами и поворотными моментами истории, которая насчитывала почти тысячу лет. Ричарду это нравилось. Не то чтобы он верил в сверхъестественное, но это место, как ему казалось, источало особую энергетику. Что там Орсон Уэллс говорил о Борджиа в «Третьем человеке»? Тридцать лет они вели войны, сеяли террор, чинили кровопролитие и подарили миру эпоху Возрождения. А в Швейцарии пятьсот лет царила братская любовь, и они придумали часы с кукушкой. Ричард вздохнул. Он чувствовал себя малость не в своей тарелке, зная, что следующие двадцать минут единолично несет ответственность за замок Валансе, порождение войн, террора и кровопролития. Ричард предпочел бы охранять часы с кукушкой.
Он нервно сглотнул, когда где-то в ухоженных садах проснулся и завел утреннюю «песню» павлин. Ричарду эти звуки показались издевкой, еще одним признаком неземной роскоши этого места, и ему сразу взгрустнулось по его более спокойным и не таким нахальным курам. Да и какое вообще право он имел возглавлять службу безопасности замка Валансе? Он даже и не предлагал ничего, когда Валери выступила с идеей детективного агентства. У них уже случилось два приключения, дела, расследования – Ричард не сомневался, как их правильно назвать, – но это он был всецело втянут в бурную деятельность Валери, и по большей части он радовался возможности цепляться за фалды ее безупречного плаща и просто, если уж на то пошло, быть рядом с этой женщиной, столь же пьянящей, таинственной и чарующей, как пробуждающийся замок, который он сторожил.
Поначалу они провели несколько проверок, но все они были связаны с супружеской неверностью, что, конечно, обеспечило их бизнесу блестящее начало в финансовом плане, но такими темпами Ричард начал потихоньку лишаться товарищей в местном баре и натыкаться на каменные лица на рынке. Пришлось быстро проводить ребрендинг с заявлением, что «супружескими» делами они больше не занимаются, и жители долины Фолле, обеспокоенные последствиями, дружно вздохнули с облегчением. С тех пор стояло затишье, пока не появилась эта работенка, и хотя Валансе находился не совсем в пределах долины Фолле, но все равно был достаточно близко, чтобы считаться местным. И тут Ричард охранял тысячу лет истории Франции и Европы, а также несколько сотен тысяч евро в виде кинооборудования, подготовленного для съемок нового голливудского блокбастера «Господин слуга». Валери тем временем работала телохранителем одной из главных звезд фильма, хрупкой красавицы Лионель Марго, которая исполняла роль второй жены Наполеона, Марии-Луизы Австрийской.
Именно по просьбе Лионель Марго Валери и номинально Ричард стали ее личной охраной на съемках. Ее мать и Валери были подругами, и, когда на площадке в Париже юная Лионель Марго стала жертвой преследователя, съемки перенесли в Валансе, с большими затратами и меньшей командой. В этом фильме франко-американского производства актриса была лучшей по части франко-, так что на деньги не скупились. Кроме того, рекламный отдел заключил: что может быть лучше, чем снимать эпизоды в интерьерах, где, собственно, и происходили исторические события?