Он с трудом попытался совладать с голосом:
– Думаешь, Тернбулл был убит, а значит, и месье Корбо – тоже, да?
– Да! – почти в восторге воскликнула Валери.
– Понятно, – произнес Ричард, чуточку переборщив со стоицизмом.
В его тоне прозвучала нотка вежливого разочарования, будто ему сообщили, что он арендовал машину с автоматической коробкой передач, хотя намеренно заказывал механику.
– Это и все, что ты можешь сказать? Понятно?!
К этому времени Валери уже привыкла к попыткам Ричарда поумерить ее пыл, и хотя она ему в этом не признавалась, но все же принимала его роль противопожарного полотна, что делало их отличной командой. Однако в равной степени случались и другие моменты, когда Ричард был похож на пресный английский пудинг, которым придавило предыдущее, более изысканное, блюдо. И сейчас был именно такой момент.
– Ричард, у нас тут два убийства…
– Предположительно, два убийства…
– Предположительно, два убийства, если ты так настаиваешь, а ты ведешь себя так, будто это для тебя ничего не значит.
– Конечно, значит, – возразил Ричард с легким разочарованием. – Но мы узнаем больше завтра, когда Лапьер получит результаты вскрытия Тернбулла.
– Мы уже знаем результаты. – Валери вскочила со скамейки. – Они оба были убиты!
– Мы не знаем этого наверняка. Может, и правда совпадение. У Тернбулла больное сердце, а месье Корбо было…
– Да, да, да. Сто два года. Помню. Так что же, теперь ты передумал?
– Необязательно, – заныл Ричард, – нам просто нужно больше информации, вот и всё. Ну, в смысле, если два человека умирают от истощения, это ведь не совпадение, когда в тех краях голод, правда?
Ричард понятия не имел, что хотел этим сказать, и Валери – тоже. Так что из-за скучного ли здравого смысла, связанного с потребностью в сведениях, или за отсутствием воодушевления, или из-за пылкости в голосе, или в результате того, что Валери устала после долгого дня, или даже потому, что ей просто нужна была некая эмоциональная разрядка, чтобы противостоять его вялой, прагматичной натуре, Ричард не мог сказать наверняка, но эффект был сродни извержению вулкана. Валери посмотрела Ричарду прямо в глаза и взвыла от досады, а потом, продолжая выплескивать возмущение, запрокинула голову к луне.
– Ш-ш-ш! – зашипел на Валери Ричард. – Не могла бы ты потише?! Разбудишь чертова павлина!
Какие бы гневные речи ни собиралась выпалить Валери в его адрес, Ричард этого так и не узнал, потому что из мрачных теней замка донесся вопль, очень похожий на крик самой Валери, но более долгий и полный боли.
– Смотри, что ты наделала! – Ричард встал со скамейки, мгновенно насторожившись.
– Это был не павлин, Ричард, viens![23]
Они помчались обратно по территории, толком не понимая, откуда именно донесся крик, и нигде не увидели явного неспокойствия. Тот самый павлин стоял на стене, совершенно равнодушный к любым потенциальным фортелям.
– Разделимся? – спросил Ричард, но это, если уж начистоту, было последним, чего ему хотелось.
– Думаю, да. – Валери направила фонарик туда, куда не доставало освещение замка. – Кричал мужчина. Сходи проверь, а я посмотрю, как там Лионель.
Звучало, разумеется, полностью логично, и Ричард не стал бы возражать открыто, но понимал, что ему досталось более опасное задание.
– Хорошо, – произнес он, и на этот раз его истинно английская выдержка пришлась как никогда кстати. – Могу я взять у тебя фонарик?
И они разделились. Валери ушла к трейлерам, где жили актеры, а Ричард медленно приблизился к замку, стараясь не шуметь гравием под ногами. Наружные фонари, направленные на купола замка и большую часть фасада, отбрасывали на двор длинные готические тени, и Ричард нервно сглотнул. Позади него под уверенными шагами захрустел гравий. Резко обернувшись, Ричард лицом к клюву столкнулся с любопытным Кловисом, который неподвижно застыл в луче света.