Стелла нажала на несколько кнопок, и из динамика послышалось шипение пишущего микрофона.
– Качество не очень хорошее, – снова извинилась Стелла. – Мне пришлось выкрутить громкость. Кажется, он отвернулся от микрофона.
Валери лишь мотнула головой, вслушиваясь в шум. Затем Бердетт заговорил.
– А, Талейран, – начал он, очевидно не полностью пребывая в сознании. – Талейран, Талейран, Талейран.
Наступила пауза, в течение которой все надеялись на продолжение.
– Что ты натворил?
– Он имеет в виду Талейрана или себя? – прошептал Ричард, и Валери пожала плечами.
– ИЗМЕНА! – вдруг раздался из аппаратуры искаженный крик. – Это лишь дело времени.
– А вот это точно реплика Талейрана, – подтвердил Ричард. – Она есть в сценарии.
– Бедная девушка… что ты с ней сотворил? – глухо забормотал Бердетт. Ричард одними губами произнес слово «Аморетт», глянув на Валери, но та снова пожала плечами. – Что мы все с ней сотворили?
– Я очень рада, что вы это записали, мадам, – поблагодарила Валери Стеллу, но осеклась, когда Доминик Бердетт продолжил свой сонный монолог.
– Я предал тебя, мой друг. – Звучало так, будто актер все глубже погружается в сон. – Я предал вас обоих.
Раздался тихий всхлип.
– Но мы копали не в том месте!
Валери посмотрела на Ричарда, ожидая объяснений, но тот не сумел ничего придумать и покачал головой.
– Мы потеряли всё ни за что! И даже хуже… мы потеряли друг друга!
– Если это и сценарий, то не этого фильма, – заметила Стелла, загораясь азартом.
Валери принялась торопливо набирать текст на телефоне.
– Проверим, прописанные ли это реплики или голос его собственной совести, – скороговоркой сказала она.
– Стелла права: в сценарии нашего фильма такого нет.
Ричард был в этом уверен. А еще он смутно ощутил легкий сквозняк за спиной и отошел закрыть распахнутую дверь трейлера.
– Но я вам скажу, где, возможно, есть! – Ричард восторженно хлопнул в ладоши, но затем быстро извинился за произведенный шум. – В сценарии «Романтиков на тротуаре»! Бердетт и Тернбулл поссорились из-за ограбления, которого в итоге не совершили.
Валери вскочила и поднесла яркий экран телефона к лицу Ричарда.
– Великолепно, Ричард! – воскликнула она. – И ты быстрее, чем «Ай-эм-ди-би»!
На мгновение он ощутил нечто сродни предательству Бердетта: то, что Валери обратилась к его заклятому интернет-врагу, откровенно говоря, задевало. Но гордость быстро взяла верх, когда он понял, что все равно одолел злейшего противника. Ричард бросил на Валери взгляд, как бы спрашивая: «А ты что, сомневалась?» Но она уже присела на корточки и внимательно слушала, не выдаст ли Бердетт изобличающих себя улик. Тогда Ричард торжествующе повернулся к Клер. Победа была долгожданной, и этот момент обязательно требовалось зафиксировать. Но Клер в трейлере не оказалось, она ушла.
– Есть, однако, один нюанс, – задумчиво протянула Валери, не подавая виду, заметила ли она исчезновение Клер. – Если наш убийца – Бердетт, то кто же напал на Мартина?
Однако мысли Ричарда временно пребывали далеко.
Глава тридцатая
– Судя по тому, что он говорит во сне, возможно, он работал с Ридом Тернбуллом.
Ричард помешал кофе, глядя, как Рене ставит между ним и Валери корзиночку со старыми круассанами, а затем попробовал постучать одним по столу, чтобы проверить на съедобность.
– А потом убил Аморетт, потому что Рид ей доверился? – Валери тоже взяла круассан и тут же положила обратно с таким выражением лица, будто ей лично нанесли оскорбление.
– Но кто же на этот раз его сообщник? Мы знаем, что ночью он не мог напасть на Мартина, и Стелла, уже попавшаяся, – тоже.
Валери помешала кофе.
– Мы по-прежнему кого-то ищем.
Солнце близилось к полудню, на площадке царила тихая суета. Ален Пети и мадам Таблье, которые ранее доставили и Лионель, и Паспарту, вытворяли с отвертками и клейкой лентой такое, о чем Ричард и помыслить не мог, причем с таким довольным видом, как у любой из знакомых Ричарду пар, хотя он сомневался, что эти двое были парой. Увидеть, как мадам Таблье перебирает струны лютни любви, так же невозможно, как увидеть, что Валери ест твердые, как пушечное ядро, круассаны Рене. Если уж так хотелось романтики, то ее идеальное воплощение представляла собой Дженни, продолжавшая хлопотать вокруг Мартина на тенистом клочке лужайки. Актеры уже были загримированы благодаря Дженнифер Дэвис, которая по совместительству работала гримером, и ее помощнице Клер, до сих пор не разговаривающей с Ричардом, так как она была убеждена, что он использовал ее в качестве приманки. Саша и Фридман корпели над сценарием за столом поодаль, а Грейс, Стелла и Сэмюэл передвигали туда-сюда оборудование. В воздухе витало нервное воодушевление, наподобие ощущения последнего школьного дня, которое, несмотря на три смерти, не сильно отличалось, по мнению Ричарда, от обычной атмосферы последнего дня на площадке.