– Он увидел, комиссар, что фильм не очень хорош и никому до этого нет дела.
На этот раз не возникло ни споров, ни дискуссий, только смущенное молчание.
– И почему же? А потому, что фильм был поводом оказаться здесь. – Валери широко развела руками. – В шато Валансе.
– Я думал, мы перебрались сюда из Парижа только потому, что Лионель угрожали. – Грейс изо всех сил пытался обуздать свой гонор.
– Удобный предлог, который устроил многих, например Стеллу Гонсалес, с ее, извините, но… откровенно абсурдной попыткой представить Испанию в фильме.
– Никакой это не абсурд! – сердито бросила Стелла.
– О, самый что ни на есть, – пренебрежительно отмахнулась Валери. – Кто станет выдумывать нечто настолько глупое и элементарно проверяемое? Нет, Caballeros de Cádiz действительно существуют.
Стелла вызывающе оглядела сидящих за столом, но никто не стал требовать от нее ответов.
– Я ничего не понимаю! – Дженнифер Дэвис всплеснула руками. – Какое отношение это имеет к Бену, Риду и Аморетт?
– Богатства, – просто сказала Валери. – А теперь, Ричард, расскажи им о «Романтиках на тротуаре».
Он глубоко вздохнул, с облегчением обретая под ногами родную почву.
– Что ж, они оказались не очень хороши. Откровенно говоря, дело было совсем плохо, фильм разрушил не одну карьеру. Брайану Грейсу больше не доверяли режиссуру, Рид Тернбулл и Доминик Бердетт заполучили вечное клеймо, от которого так и не отмылись.
Бердетт в углу горестно запричитал.
– Дженнифер Дэвис – та же история. Простите, – добавил Ричард.
– Мне сказали, что я слишком стара для роли девушки двадцати пяти. – Актриса печально покачала головой. – В том году мне стукнул тридцать один.
– Фильм убил моего дедулю, – сокрушенно произнес Фридман.
– И лишил тебя шансов стать крутым продюсером, – безжалостно вставил Грейс. – Ты тогда был главным, все знали, что все решения принимал ты.
– И фильм уничтожил Алана Маскера, – поспешил вставить Ричард, – который, как теперь мы знаем…
– Вы прибыли в Валансе в поисках чего-то, месье Фридман, – быстро перебила его Валери. – Чего-то, что, по вашему мнению, было спрятано.
– Столетиями, без сомнений, – усмехнулся комиссар.
– Нет, Анри, – поправила его Валери, – десятилетиями. Со времен Второй мировой войны, когда Лувр спрятал здесь, в шато, часть своих сокровищ.
Она повернулась к Фридману:
– Я права, месье?
– «Кружевницу», – тихо произнес продюсер, – Яна Вермеера.
– Но она же в Лувре, – отмахнулся Лапьер.
– Нет! – сердито возразил Фридман. – Она здесь. В Лувре висит копия, хорошая, но копия. Оригинал где-то здесь, его скопировали во время войны и затем спрятали. Пятьдесят миллионов долларов!
– Откуда вы знаете, что она здесь? – задал Ричард вопрос, который возник у всех собравшихся.
– Потому что отец Алана Маскера работал здесь во время войны. В команде, курировавшей экспонаты Лувра.
Ричарду все это показалось немного притянутым за уши.
– И вы ждали двадцать пять лет, чтобы приехать сюда на поиски?
– Нет, конечно! Сэмюэл перебирал вещи моего дедули, старые коробки, память…
Сэмюэл до сих пор не проронил ни слова, он сидел ошеломленный и не мог поверить, что мир, построенный на почитании дядюшки, рушится на глазах. Парень кивнул, подтверждая, но промолчал.
– Там было письмо, нераспечатанное, от Алана Маскера.
– Он снял оригинальную, французскую, версию «Романтиков», – пояснил Ричард. – И…
– Верно. – Фридман фыркнул. – Но с работой он не справлялся. Я его уволил, назначил главным Брайана. В письме Маскер умолял моего дедулю вернуть ему работу, говорил, что тогда приведет его к Вермееру. И тот станет ценным приобретением в коллекцию.
– Письмо было фальшивым. – В голосе Валери зазвучали нотки на грани издевки. – Ловко подброшенное, чтобы вас искусить, и ему это удалось. Но провернуть все в одиночку вам бы не удалось, поэтому вы обратились к старым друзьям, нынче таким же малоуспешным. К Риду Тернбуллу и Доминику Бердетту. Вы втроем продюсировали бы фильм, самый настоящий, но в то же время искали бы картину.
– И, надо полагать, они поссорились? – спросил комиссар.
– Да, – ответила Валери. – Рид Тернбулл закрутил роман с Аморетт Артур, но не сказал об этом месье Фридману, который заподозрил, что Тернбулл и бедняжка Аморетт пытаются его обуть. Поэтому он их убил. Он также понимал, что Доминик Бердетт стал обузой, и прикончил бы его тоже. Он стремился проделать это сегодня утром, а также пытался выманить месье Бердетта из трейлера ночью.