— О'кей. Что вы скажите о Джо Миде?
— Думаю, что Мак ответит лучше меня, — заметил Джонсон, поворачиваясь к Маклеоду. — Ему проще контролировать людей, находящихся за кулисами.
Бутафор с сомнением покачал головой.
— Естественно, что я не могу столь же категорично ручаться за точность своих слов, как Джонсон. Я не расписываю заранее действия рабочих сцены. Однако мне кажется, что я смогу обеспечить алиби и для Мида. По сценарию пьесы предусмотрена полная смена декораций после каждого акта и более мелкие работы на площадке после каждой картины. Очень сомнительно, чтобы при таком напряженном ритме работы у Мида появилась возможность незаметно отлучиться из театра даже на пятнадцать минут.
Шейн даже не пытался скрыть своего разочарования. Сердито ущипнув себя за ухо, он пару минут молчал, собираясь с мыслями, после чего снова обратился к Джонсону:
— Скажите, а у Карсона есть свой постоянный дублер?
— Нет, мистер Шейн, мы не можем себе позволить держать по нескольку исполнителей на каждую роль. Слишком большая роскошь для нашей труппы.
— Но должен же быть кто-нибудь, способный заменить Карсона на случай его болезни или иного чрезвычайного происшествия?
— Разумеется, мы стараемся быть готовыми к любым неожиданностям, — неохотно согласился Джонсон. — У нас есть актер, некий Филип Стил, который в случае крайней необходимости может заменить большинство участников нашего спектакля. Весьма честолюбивый и талантливый молодой человек.
Глаза детектива загорелись, как у кота, почувствовавшего запах жареного.
— Вероятно, он к тому же еще и неплохой гример? — предположил Шейн. — Иначе трудно поверить, что он способен без ущерба для спектакля заменять столь разных исполнителей.
— Вы правы, Филип Стил обладает редким талантом в этой области, — согласился Джонсон. — Я бы назвал его настоящим волшебником грима. Но если из этого факта вы собираетесь сделать вывод, что Карсон сумел договориться со Стилом, чтобы тот временно подменил его на сцене со всеми вытекающими отсюда последствиями, то, простите, я назову вашу идею абсурдной.
— Я действительно размышлял в этом направлении, — признался Шейн. — Согласитесь, такая замена дала бы Карсону желаемое алиби. А почему вы, собственно, столь уверены, что минувшей ночью этого не произошло? Вы же сами признали за Стилом исключительный талант гримера.
— Послушайте меня, мистер Шейн. Не забывайте, что я все-таки продюсер. В ночь премьеры я ни на минуту не покидал этого здания. Мне надо было либо мертвецки напиться, либо сойти с ума, чтобы не заметить такой подмены, если бы она имела место. Уверяю вас, что я пока в здравом уме и вчера вечером пьян не был.
— Извините меня, — пробормотал Шейн. — Конечно, вы правы, но мы имеем дело с убийством, и приходится рассматривать все варианты.
— Я готов, если понадобится, подтвердить свое заявление в суде, — предупредил его Джонсон. — И между нами, мистер Шейн, на вашем месте я все же попытался бы поискать убийцу за пределами этого здания.
— Поверьте, что у меня хватает кандидатов на эту роль, — невесело пошутил Шейн. — Их настолько много, что мне приходится прилагать немало усилий, чтобы как-то сузить круг претендентов.
— Кстати, — он снова повернулся к Маклеоду. — Я только что припомнил одну деталь. Видите ли, я тоже находился в зрительном зале вчера вечером. После первой картины произошла небольшая заминка. Занавес не поднимался так долго, что публика начала выказывать свое неудовольствие. Не могли бы вы мне пояснить, чем была вызвана эта задержка?
Глаза Маклеода сердито сверкнули за толстыми стеклами очков. С истинно актерским темпераментом он яростно ударил кулаком по ладони собственной левой руки.
— Боюсь, что мне до смерти не забыть этой позорной накладки, — зарычал он. — Счастье для Мида, что он сам пустил себе пулю в лоб. Я бы никогда не простил ему подобной безответственности. Ему, видите ли, приспичило покурить в самый неподходящий момент, а лишних рабочих рук у нас, к сожалению, не бывает. Естественно, что смена декораций заняла несколько больше времени, чем потребовалось бы при нормальных условиях. Будьте покойны, я высказал ему все, что я о нем думаю.
— Вышел покурить, — задумчиво повторил Шейн. — Но откуда вы, собственно, можете знать, чем он занимался на самом деле?
— Но он сам сказал мне об этом… — Маклеод запнулся на половине фразы. Квадратная челюсть бутафора растерянно отвисла.
— В том-то все и дело, — детектив удовлетворенно кивнул. — Потому что он сам так сказал. Но вы не сможете поклясться в суде, что в это время Мид действительно курил сигарету у служебного входа. Согласитесь, что если бы он собирался на время покинуть театр, чтобы совершить хладнокровное убийство, то навряд ли стал бы оповещать вас о своих намерениях. Именно это я и пытался втолковать вам, когда просил предварительно хорошенько обдумать ваши ответы, — ядовито заключил Шейн.
— Можете ли вы точно припомнить, когда точно произошла эта заминка? — спросил он после паузы.
— К этому времени мы уже выбились из графика и опаздывали примерно минут на пять, — пояснил бутафор. — Стало быть, это случилось около 8.50 плюс-минус две минуты.
— Ваше заявление может оказаться очень важным, — мрачно предупредил Шейн.
Он вновь обратился к Джонсону:
— Могу ли я еще раз осмотреть комнату миссис Карсон?
— Ради Бога!
Чувствовалось, что оба собеседника все больше нервничали и, будучи неглупыми людьми, по мере сил старались искупить невольную предвзятость, проявленную ими в начале беседы.
Продюсер самолично вызвался проводить детектива в цокольный этаж театра, где размещались артистические уборные.
Шейн невольно поежился от промозглой сырости, царившей в этой части строения.
— Увы, кондиционеры еще не были изобретены, когда строилось это здание, — натянуто пошутил Джонсон. — Правда, в погребе имеется старая печь, — он показал рукой куда-то в глубину коридора, — но мы, естественно, не используем ее во время летних гастролей. Хотите взглянуть?
— Местечко что надо, если понадобится спрятать еще один труп, — заметил Шейн, останавливаясь у двери, которая, по словам Джонсона, вела в погреб. — При такой температуре здесь даже летом вряд ли появится запах разложения.
— Действительно, не слишком жарко, — согласился Джонсон, явно не испытывавший желания спускаться вниз. — Однако надеюсь, мистер Шейн, что вы не рассчитываете обнаружить здесь еще один труп.
Несколько секунд детектив оставался в нерешительности. Странное выражение появилось на его лице. Можно было подумать, что он тщетно пытается поймать какую-то мысль, остающуюся пока за пределами его сознания.
— Там есть электрическое освещение? — осведомился он.
Джонсон несколько раз лязгнул зубами, прежде чем сумел ответить на этот вопрос.
— Выключатель с внутренней стороны двери. Лицо продюсера посерело от страха. С трудом передвигая ноги, он обошел детектива, открыл дверь и щелкнул выключателем.
Пресловутый погреб оказался обширным помещением с влажным земляным полом, заваленным старыми театральными декорациями, сломанной мебелью и другими предметами театрального реквизита, очевидно, накапливавшимися здесь в течение многих лет.
Шейн сделал несколько шагов вперед и мрачно заметил:
— Возможно, я и в самом деле рехнулся, но меня не оставляет чувство, что в кошмарной шараде, предложенной нам убийцей, определенно не хватает какого-то элемента. И главное, в противоречии со старой театральной приметой, в ней отсутствует третий труп.
После недолгого колебания продюсер присоединился к детективу.
Прямо посередине подвала был проложен деревянный желоб, по которому неспешно текла мутная струя воды. У дальней стены помещалась кирпичная печь столь солидных размеров, что в ней при желании можно было и впрямь спрятать не менее дюжины трупов.