Шериф Флеминг появился на месте происшествия как раз в тот момент, когда миссис Адамс заканчивала давать свои показания. Приблизившись к телу, шериф снял свою широкополую шляпу и, опустившись на колени, заглянул в лицо покойного.
— Старый Пит, — произнес он, чуть растягивая слова в привычной манере уроженца Дальнего запада. — Малохольный Пит. Старый бродяга! Помереть в тот самый момент, когда тебе наконец улыбнулось счастье, — легкое облачко грусти на мгновение набежало на суровое лицо шерифа. — Хотел бы я знать, кто пошел на это.
Нора Карсон подняла залитое слезами лицо.
— Имя этого человека — Питер Делкор, — строго поправила она шерифа. — Он мой отец! Десять лет тому назад он исчез из Теллуриды, и все эти годы я не могла найти его следов. А когда наконец нашла…
Ее голубые глаза вновь наполнились слезами. Со всех сторон послышались приглушенные выражения сочувствия.
Шериф Флеминг задумчиво потер свой подбородок.
— Понятно, мэм, — пробасил он. — То есть, разумеется, я ничего не знал об этом. Старый Пит, прошу прощения, мистер Делкор болтался в наших краях лет восемь или десять. Пытался мыть золотишко, да все больше без особого результата. Никто не знал ни его настоящего имени, ни откуда он явился в Сентрал-Сити. Мы называли его малахольным, извините за выражение, мэм, поскольку выглядел он действительно странновато. Большую часть времени проводил один в горах. В компании почти всегда помалкивал. О своем прошлом особо не распространялся.
— Я никогда не поверю, что мой отец был сумасшедшим, если вы намекаете на это, — с негодованием воскликнула Нора Карсон. — Он всегда был очень спокойным человеком. Хотя, может быть, — добавила она нерешительно, — у него произошел приступ амнезии и он действительно не помнил ни своего имени, ни прошлого. Тогда то, что вы говорите, приобретает какой-то смысл.
В этот момент молодой человек без головного убора решительно протолкался через толпу зрителей.
— Нора! Мой Бог, Нора! — воскликнул он хриплым голосом, опускаясь на колени рядом с молодой женщиной. — Что все это значит?
Молодой человек был облачен в элегантный синий костюм. Блестящие черные волосы, слегка растрепавшиеся от быстрой ходьбы, эффектно падали на высокий лоб. И хотя точеные черты его смуглого лица могли поспорить красотой с изображениями на античных камеях, в нем не было ничего нарочитого или фатоватого, что, увы, столь часто присуще смазливым молодым Аполлонам.
Нора Карсон вздрогнула, когда рука молодого человека мягко легла на ее плечо. Ее глаза непроизвольно опустились к окровавленному лицу человека, лежавшего у ее ног, и слезы снова заструились по ее лицу.
— Это мой отец, Фрэнк, — произнесла она. — Я наконец нашла его после всех этих лет бесплодных поисков.
Нора Карсон спрятала свое лицо на груди мужа. Тот наградил гневным взглядом молчаливого полицейского.
— Ради Бога, сделайте наконец что-нибудь, — потребовал он. — Нельзя же оставлять тело в таком положении.
Его рука покровительственно сжала плечи супруги.
— Это ужасно, дорогая, ужасно. Но, пожалуйста, будь умницей и пойми, что ты не можешь оставаться здесь. Не забывай о спектакле. Ты просто обязана взять себя в руки.
Нора Карсон наконец позволила своему мужу увести себя от мертвого тела. Воспользовавшись моментом, один из патрульных прикрыл плащом лицо погибшего.
— Да, Фрэнк, да, — сказала Нора Карсон. — Конечно, я не могу забыть о спектакле. Думаю, мне на самом деле лучше уйти отсюда.
— Разумеется, это твой долг, — подтвердил Фрэнк твердо. Он поднял жену на руки и вместе со своей ношей отступил на несколько шагов в сторону. Лицо его оставалось хмурым. Помолчав немного, он осторожно произнес: — Дорогая, а ты уверена, что этот человек действительно твой отец? Может быть, это только твое воображение? Я вполне понимаю твои чувства, но в конце концов после стольких лет невозможно сказать наверняка, как бы он мог выглядеть сегодня.
— И тем не менее это мой отец, — стояла на своем Нора Карсон. — Пусть я увидела его всего за несколько минут до смерти. Я не могла ошибиться. И я уверена, что он также узнал меня, но почему-то убежал прочь.
Она снова начала дрожать.
— Понимаешь, он исчез прежде, чем я успела остановить его. О, как несправедливо, что ему пришлось умереть именно теперь, сразу после нашей встречи.
Ее страстная речь была прервана звоном колокола, донесшимся до них сквозь ночную тишину со стороны Эурека-стрит. Торжественный и мрачный звук, отразившийся эхом от каменных стен полуразвалившихся зданий, казалось, на мгновенье вернул из небытия тысячи призраков ушедшей навсегда жизни. Там, у подножья холмов, в ярком свете уличных огней, высокий человек, одетый в черный костюм с отложным воротником и в белую накрахмаленную сорочку, торжественно двигался по центру проезжей части улицы, время от времени встряхивая старинным колокольчиком, возвещавшим о начале представления еще в те далекие времена, когда Модджеска и Эдвин Бут блистали на местной сцене.
После первых звуков колокольчика двери оперы широко распахнулись и счастливые обладатели билетов устремились внутрь здания, тогда как тысячи их менее удачливых сограждан оставались на улице, наблюдая это волнующее зрелище издали.
Треск праздничного фейерверка, рев громкоговорителей, смех и шутки людей были отчетливо слышны и здесь, на месте трагедии, отстоявшем всего на несколько сотен футов вверх по склону холма от центра празднества.
И незамедлительно, хотя и соблюдая приличия, молчаливая группа людей, еще находившаяся около мертвого тела, начала постепенно редеть, привлеченная признаками приближающегося начала праздничной церемонии.
До Шейна, по-прежнему стоявшего погруженным в свои мысли, донеслись слова Фрэнка Карсона, обращенные к жене:
— Мы должны спешить, дорогая. Занавес поднимается через пятнадцать минут, а тебе еще необходимо переодеться и загримироваться…
Справедливость этого заявления вряд ли вызывала сомнение, но тем не менее молодая женщина оставалась на месте, не в силах оторвать взгляд от распростертого на земле тела.
— Мы должны что-то сделать, Фрэнк, — воскликнула она. — Не можем же мы просто так уйти и бросить его здесь.
— Полиция позаботится обо всем, дорогая, — настаивал Фрэнк. — Ты должна подумать о премьере, о людях, занятых вместе с тобой в сегодняшнем спектакле. Не забывай, что все известные критики с востока Штатов собрались сегодня здесь.
Голос Фрэнка звучал одновременно и мягко и настойчиво. Нора пожала плечами и храбро вскинула подбородок.
— Конечно, Фрэнк. Спектакль должен состояться.
Она повернулась к детективу, стоявшему несколько поодаль, и горячо произнесла:
— Вы были очень добры ко мне, мистер Шейн. Не могли бы вы теперь взять на себя расследование этого дела? Мы не должны позволить убийце моего отца остаться безнаказанным. Это Майкл Шейн, детектив из Флориды, — пояснила она в ответ на недоумевающий взгляд своего супруга. — Сегодня он помог мне найти отца.
Фрэнк Карсон нетерпеливо кивнул головой.
— О, разумеется, я помню вашу фотографию в местной газете, мистер Шейн. Можете не сомневаться, я способен по достоинству оценить те услуги, которые вы оказали и впредь окажете моей жене. Но теперь, Нора, дорогая, пожалуйста, мы действительно не можем больше ждать, — его пальцы сжались вокруг запястья жены.
— Пожалуйста, обдумайте мое предложение, мистер Шейн, — торопливо продолжала Нора, все еще сопротивляясь усилиям мужа. — Войдите в контакт с местной полицией, делайте что угодно, только помогите мне. Я буду чувствовать себя спокойнее, если вы уже теперь скажете «да».
И поскольку детектив все еще оставался в нерешительности, Фрэнк Карсон счел необходимым снова вмешаться в разговор.
— Надеюсь, это не будет слишком обременительно для вас, мистер Шейн. А сейчас прошу нас простить, но мы должны немедленно отправиться в театр.