— В Сингапур я контрабанду не привожу. Тут я продаю обычный груз.
— Какой же?
— Лес, главным образом с Борнео, из Тауа. Загружаю корабль копрой на Филиппинах, продаю ее в Тауа, где мне дают хорошую цену в американских долларах, покупаю лес и везу его сюда. Тут из него изготовляют фанеру.
— А когда же вы находите время для контрабанды?
— Когда плыву отсюда на Филиппины. Я загружаюсь часами, фотокамерами, швейными машишсами, английскими велосипедами, сигаретами и виски и сбываю их на Лейте или на Себу.
— Вас никогда не ловили?
— В последнее время нет. На «Вильфреде Марии» четыре двигателя и тридцать узлов для нее не скорость. А если уж запахнет жареным, я могу укрыться на островах Сулу.
— Где вы живете на Филиппинах?
— В Себу-сити.
— Давно?
— Двадцать пять лет. С сорок второго года я воевал в партизанах, потом поддерживал связь между партизанами и американцами, да так и остался на островах.
— Я знаю человека, который был в Себу-сити примерно два года назад. Американца.
— Как его звать?
— Анджело Сачетти.
Нэш как раз собирался поднести бутылку ко рту, когда я произнес имя и фамилию. Его рука застыла в воздухе, глаза сразу насторожились.
— Ваш друг?
— Знакомый.
Нэш поднес-таки бутылку ко рту и осушил ее до дна.
— Вы его ищете?
— В некотором роде.
— Или вы его ищете или нет.
— Ладно, ищу.
— Зачем?
— По личному делу.
— Не думаю, что он захочет встретиться с вами, — Нэш махнул официанту рукой, требуя вторую бутылку.
— Почему вы так думаете?
Нэш подождал, пока официант принес пиво, и вновь уткнулся в газету.
— Сачетти появился в Себу-сити примерно два года назад без гроша в кармане. Ну, возможно, пара долларов у него завалялась, но он не ел в ресторанах и звали его совсем не Анджело Сачетти.
— А как?
— Джерри Колдуэлл.
— Сколько он пробыл в Себу-сити?
— Три или четыре месяца. Он пришел ко мне с предложением. Ссужать деньги под большие проценты. Вы знаете, взял пять песо, отдай шесть. Меня это не заинтересовало, но он занял у меня пару тысяч.
— Почему у вас?
— Черт, я же американец, как и он.
— Извините. Забыл.
— Я дал ему пару тысяч, а он ссудил их двум азартным игрокам на неделю. А они ему должны были заплатить уже две с половиной, но денег не отдали. Колдуэлл или Сачетти особо и не настаивал, по крайней мере, две последующие недели. А потом купил бейсбольную биту. Знаете, что он с ней сделал?
— Нет, но могу догадаться.
— Он переломал этим парням ноги, вот что. И они немедленно расплатились, а потом я не знал ни одного человека, занявшего у Сачетти деньги, кто медлил бы с их возвратом.
— Почему он уехал?
— С Себу? Не знаю. Он крутился главным образом у ипподрома. Завсегдатаи и составляли в основном его клиентуру. А в один прекрасный день он пришел ко мне. Меня не было дома, но жена была, и она рассказала мне следующее. Он достал из кармана толстенную пачку денег и вернул две тысячи, которые когда-то одолжил у меня. А потом покинул город. Исчез. Вновь я увидел его лишь через два или три месяца. Здесь, в «Хилтоне», с симпатичной китаянкой. Я поджидал одного парня, тот все не показывался, поэтому я подошел к Колдуэллу и сказал: «Привет, Джерри». Он смерил меня холодным взглядом и ответил: «Извините, мистер, но вы ошиблись. Меня зовут Сачетти. Анджело Сачетти». Я не стал спорить: «Хорошо, Джерри, если тебе так больше нравится». И мы разошлись.
Потом я узнал от парня, которого в тот вечер так и не дождался, что Сачетти в Сингапуре стал большим человеком. Поэтому я стараюсь быть в курсе его дел.
— Зачем?
— А почему бы и нет? В конце концов, я помог ему сделать карьеру. Все началось с моих двух тысяч. Нынче он женат на дочери местного политикана и живет на яхте, которую назвал «Чикагская красавица». Ничего себе название для яхты, а?
— Может, он просто сентиментален.
— Я-то думал, он из Лос-Анджелеса. Во всяком случае, так он мне сказал. Говорил, что снимался в фильмах, но я не видел его ни в одном.
— В фильмах он снимался, — подтвердил я.
— Так вы знаете его по Лос-Анджелесу?
— Совершенно верно.
— И вы — его друг.
— Давайте считать, что мы знакомы.
Нэш отпил из второй бутылки.
— Полагаю, едва ли ему захочется повидаться с вами.
— Почему вы так думаете?
— Парень на заднем сиденье такси, который стрелял в вас.
— При чем тут он?
— Он работает на Сачетти.
Слов от меня не потребовалось. Все, должно быть, отразилось на моем лице, и мне пришлось приложить определенное усилие, чтобы закрыть рот. Нэш усмехнулся.