Когда произошло слияние двух образов Шанти в один, пространство вокруг Дор мгновенно раздалось во все стороны. Предметы превратились в размытые пятна, но вскоре постепенно обрели прежние очертания. Шанти — и Дор внутри него — шел по песчаному берегу. Краем глаза она заметила, что Мэнк, обросший щетиной и косматый, спрыгнул с парапета, и в ту же минуту почувствовала, как ноги сами понесли ее вперед, когда Шанти, увязая в песке, бросился бежать. Развязка приближалась, и Дор попыталась вырваться из плена. Сперва ей казалось, что у нее это получится, но воспроизводимое изображение Шанти вновь и вновь втягивало ее в себя, стоило ей хоть немного выдвинуть вперед руку или ногу. Видимо, в системе произошел сбой, который привел к слиянию записи и программы.
Дор очень хотелось верить, что это действительно техническая неисправность, а не ловушка, которую устроило для нее жирное существо, пыхтящее у нее за спиной — или его тайный сообщник.
Сердце неистово стучало в груди Дор, когда она из последних сил карабкалась по каменным ступенькам, ведущим на набережную. Со странной отрешенностью она подумала, что у большинства нормальных людей сердце не выдержало бы, даже если бы они просто представили себя в подобной ситуации, требующей огромного напряжения, не говоря уже о том, чтобы испытать подобные нагрузки в действительности.
Наверху Дор предприняла еще одну отчаянную попытку высвободиться из изображения, заточившего ее, но ощутила сильнейшее сопротивление. Ее движения, мысли и воля были парализованы — словно оказались скованы мощным силовым полем. Мир внутри мира; уровень внутри уровня; парень выдает себя за японца, затем преображается в андрогина и называет себя Шанти Лавом; полицейская преображается в андрогина Шанти и выдает себя… За кого она себя выдает? Кто она?
Дор споткнулась. Казалось, прежде чем она упала на землю, прошла целая вечность. Грохнувшись об асфальт, она застонала от боли и рванулась, силясь вскочить на ноги, но Мэнк уже навалился на нее своей необъятной тушей. Она даже не успела позвать на помощь, а он уже запрокинул ей голову здоровенной лапищей. В другой его руке сверкнул клинок, а у Дор не было под рукой ничего, что могло бы ее спасти: ни оружия, ни каталога, ни справочных файлов — абсолютно ничего.
Что-то обожгло ей ладонь. Дор скосила глаза на руку Шанти Лава, в плену которого находилась, и ее сердце радостно екнуло. У нее есть то, чего не было у Шанти. Артефакт, который не позволит случиться тому, что уже произошло. «Он изменит прошлое. — Эта мысль сверкнула в ее голове, как молния, как последняя надежда. — По крайней мере, должен изменить…»
Ей надо лишь подбросить монету и угадать, что выпадет. «Как ты определишь, где «орел», а где «решка», если на одной стороне символ бесконечности, а на другой Уроборос?»
Нет времени на решение загадки. Лезвие ножа уже коснулось ее горла, и Дор вскинула руку, преодолевая силу, которая удерживала ее внутри изображения Шанти, и, запустив монетку в ночное небо, произнесла…
Слово, которое слетело с ее губ, было совсем иным, не тем, которое она хотела услышать, но в тот момент Дор не могла знать, какое будет истинным, а какое — ложным, как не могла знать, что же на самом деле она произнесла.
Но что бы это ни было — слово ли, связующее альфу и омегу, тайное ли имя Уробороса или одно из бесконечного множества имен Бога, — Дор произнесла его в тот момент, когда монета, крутясь в воздухе, возносилась к небу. Круг замкнулся. Знание, не доступное ей прежде, пришло в тот миг, когда были выполнены все условия и монета обрела силу.
Нож не причинил ей боли. Лезвие все еще стремительно опускалось, но Дор так же стремительно удалялась от него, проваливаясь в разверзнувшуюся под ней бездну.
Глава 15
Она была совершенно сбита с толку, хотя и понимала: происходит что-то весьма необычное и странное — или она внезапно вышла за пространственные пределы уровня, или сам уровень внезапно сместился в пространстве и начал удаляться, а она осталась на прежнем месте. Происходящее не имело объяснения. Дор лишь чувствовала, что перемещается в пространстве с нарастающим ускорением, но это не было похоже ни на полет, ни на падение, зато подозрительно напоминало умопомешательство. Может быть, она сошла с ума, испугалась Дор… Но если бы она действительно потеряла рассудок, то, скорее всего, не испытывала бы сейчас ледяного страха, сковавшего тело.
Она попыталась свернуться, словно ребенок в утробе, но сделать это оказалось непросто. Руки и ноги были на месте, но в то же время их как будто отняли. Пока Дор разбиралась со своими конечностями, невесомое тело вновь наполнилось тяжестью, и она обнаружила себя в старинном кожаном кресле за огромным круглым столом. Напротив сидела красивая смуглая женщина. Ее длинные черные волосы, откинутые со лба и струящиеся по плечам, напоминали львиную гриву.