Инспектор разинул рот.
— Могу добавить, что это два умнейших, милейших, хорошо воспитанных и приветливых парня, которым надоело сидеть взаперти в спальне и которые решили выбраться в коридор и поглядеть на ужасных людей, ворвавшихся в дом их хозяина. Познакомьтесь, слева направо: мистеры Джулиан и Френсис Карро, сыновья миссис Карро. Я только что познакомился с ними и считаю, что они восхитительны.
Эллери остановился в дверях, обхватив руками плечи двух высоких, красивых мальчиков, блестящие глаза которых с любопытством разглядывали все детали картины, представившейся их взорам. Эллери, стоявший позади них, бросал многозначительные взгляды на своего отца.
Мальчикам было, вероятно, лет по шестнадцать. Сильные, широкоплечие, с загорелыми лицами, с приятными, правильными чертами лица, очень похожие на мать, но в более мужественном стиле. Каждый из них являлся как бы слепком с другого. В малейших деталях фигуры и лица они были абсолютно похожи друг на друга. Даже их одежда — серые фланелевые костюмы, тщательно отглаженные, яркие голубые галстуки, белые рубашки и черные ботинки — были одинаковы. Но не тот факт, что они были близнецами, заставил челюсть инспектора отвиснуть от изумления, а то, что они были слегка повернуты друг к другу, что правая рука одного мальчика обнимала талию его брата, а левая рука другого не была видна, и что их шикарные серые пиджаки встречались и совершенно невероятным образом соединялись на уровне груди.
Это были сиамские близнецы.
Глава 8
Ксифопагус[4]
Они смотрели на инспектора с застенчивым мальчишеским любопытством. Каждый по очереди протянул ему для сердечного пожатия свою свободную руку. Миссис Карро сразу оживилась. Она выпрямилась и улыбнулась мальчикам. «Каких усилий это стоило ей,— подумал с восхищением Эллери,— никто, вероятно, за исключением Энн Форрест, не знает».
— Боже, сэр,— воскликнул приятным тенором близнец справа,— вы действительно настоящий живой инспектор полиции, как сказал нам мистер Квин?!
— Боюсь, что так, сынок,— ответил инспектор со слабой улыбкой.— Как тебя зовут?
— Я Френсис, сэр.
— А тебя, мой мальчик?
— Джулиан, сэр,— ответил близнец слева. И голоса у них были одинаковые.
«Джулиан,— отметил инспектор,— более спокойный из двоих».
Он серьезно разглядывал инспектора.
— Можно нам посмотреть ваш золотой значок, сэр?
— Джулиан,— прошептала миссис Карро с укором.
— Да, мама?
Мальчики посмотрели на красивую женщину, и оба сразу улыбнулись. Это было жутко, но восхитительно. Потом с совершенной грацией и легкостью они пересекли комнату, и инспектор увидел, как их широкие юные спины раскачивались в натренированном ритме. Он увидел также, что левая рука Джулиана, лежащая на пояснице брата, была в гипсе и привязана к телу брата. Мальчики нагнулись над креслом матери и поцеловали ее в щеки. Затем они сели на диван и с полной серьезностью устремили глаза на инспектора, к полному его смущению.
— Ладно,— сказал тот немного растерянно.— Это меняет дело. Теперь я понимаю, что тут происходит... Между прочим, ребята... вот ты, Джулиан, что случилось с твоей лапой?
— Я ее сломал, сэр,— ответил мальчик слева.— На прошлой неделе мы упали со скалы.
— Доктор Ксавье,— добавил Френсис,— вправил ее. Она теперь не очень болит, верно, Джулиан?
— Не очень,— сказал Джулиан мужественно. Они опять улыбнулись инспектору.
— Я полагаю, вы знаете, что тут... э-э... кое-что случилось с доктором Ксавье?
— Да, сэр,— ответили они серьезно, и улыбка исчезла с их лиц, но они не могли скрыть возбужденного блеска своих глаз.
— Я думаю,— сказал Эллери, закрывая за собой дверь,— мы можем спокойно обо всем поговорить. Все, что будет сказано в этой комнате, миссис Карро, конечно, никуда из нее не выйдет.
— О да! — Она вздохнула.— Все это очень досадно, мистер Квин, я надеялась... я ведь не очень храбрая, понимаете? — Она посмотрела на своих сыновей, на их стройные крупные тела со странной смесью гордости и боли.— Френсис и Джулиан родились немногим более шестнадцати лет назад в Вашингтоне. Мой муж был еще жив тогда. Сыновья родились абсолютно здоровыми, нормальными детьми, за исключением.:.— она помолчала и закрыла глаза,— ... за исключением одной вещи, как вы видите. Они соединены от рождения. Незачем говорить, что мою семью это буквально потрясло...— Она остановилась, тяжело дыша.
— Обычная близорукость знатных семейств,— сказал Эллери с ободряющей улыбкой.— Уверяю вас, я бы чувствовал гордость...
— Но я горжусь,— воскликнула она.— Они лучшие дети! Самые сильные, самые честные и самые терпеливые!
— Вот какая наша мамочка,— сказал, улыбаясь, Френсис. Джулиан удовлетворился нежным взглядом, брошенным на мать.
— Но «они» — я имею в виду семью — были сильнее меня,— продолжала миссис Карро тихо.— Я же была слабой и испуганной. Муж, к сожалению, думал так же, как «они». Так что...— Она сделала беспомощный жест. Нетрудно было догадаться, что произошло: ненавидящая шумиху семья аристократов... семейная конференция... огромные суммы денег, чтобы заткнуть рты... дети, тайно увезенные из родильного дома и отданные на попечение умелой и вызывающей доверие няни. Объявление в газетах, что «миссис Карро родила мертвого ребенка»... и т. д.
— Я часто виделась с ними тайно. Когда они подросли, то все поняли. Они никогда не жаловались, мои дорогие мальчишки, всегда были веселыми и нисколько не озлобленными. Конечно, им предоставлялись лучшие учителя и медицинское обслуживание. Когда умер муж, я подумала... Но «они» все еще были сильнее меня, а я ведь не особенно храбрая. И все это время я хотела... мое сердце разрывалось...
— Конечно, конечно,— откашлялся инспектор,— мы понимаем, миссис Карро. Я полагаю, что ничего нельзя было сделать с медицинской точки зрения?
— А мы можем все вам рассказать об этом,— весело произнес Френсис.
— Что вы можете, сынок?
— Понимаете, сэр, мы соединены у грудной клетки лиг... ли...
— Лигатурой,— сказал Джулиан, нахмурившись.— Ты никак не можешь запомнить это слово, Френсис, по-моему, пора бы уже знать.
— Да, лигатурой,— повторил Френсис, кивая головой в ответ на это суровое замечание.— И она очень крепкая, сэр. Вы знаете, мы можем растянуть ее почти на шесть дюймов.
— А разве это не больно? — спросил инспектор, содрогнувшись.
— Больно? О нет, сэр. Скажите, разве вам будет больно, если вы потянете себя за ухо?
— Наверное, нет. Никогда не думал об этом,— сказал старик с улыбкой.
— Хрящевидная лигатура,— объяснил доктор.
Холмс.— То, что в тератологии[5] мы называем мечевидным отростком. Совершенно изумительный феномен! Эластичный и невероятно крепкий.
— Мы умеем делать вместе трюки,— сказал Джулиан серьезно.
— Джулиан,— сказала миссис Карро слабым голосом.
— Но мы можем, мама. Ты же знаешь! Мы разучиваем трюки, которые делали первые сиамские близнецы. Мы показывали их тебе, помнишь?
— О, Джулиан,— повторила миссис Карро, подавляя улыбку.
Щеки доктора Холмса внезапно вспыхнули от прилива профессионального энтузиазма.
— Чанг и Энг, так звали сиамских близнецов, могли держать вес один другого только на этой лигатуре. Джулиан и Френсис тоже неплохие акробаты. Да, сэр! Они способны делать гимнастических трюков больше, чем я.
— Потому что вы недостаточно упражняетесь, доктор,— сказал Френсис вежливо.— Почему вы не займетесь боксом с мешком?
Инспектор все это время улыбался. Напряжение в комнате явно ослабло, чему способствовал абсолютно нормальный разговор мальчиков, их светлый ум и полное отсутствие горечи. Миссис Карро влюбленно улыбалась им.
— Во всяком случае,— продолжал Френсис,— было бы хорошо, если бы у доктора была только эта забота.— Он указал на свою грудь.