— Ну, объясни мне, старый дурак, что ты тут задумал?
Костлявые плечи опустились, и он упрямо сказал:
— Выливаю его бензин.
— Мы это видим,— рявкнул инспектор.— Но почему ты просто не вылил его, не разбивая бака?
— Чтобы он не смог наполнить его опять.
— Но ведь он мог взять чью-нибудь другую машину, понимаешь? — сказал печально Эллери.
— А я собирался и их испортить.
— Ну и ну,— возмутился инспектор.— Думаю, он так и сделал бы.
-- Но это же глупо,— запротестовал Эллери.— Ведь он же не может убежать, Боунс. Куда он пойдет?
Боунс пожал плечами.
— А так спокойнее.
— Но почему ты во что бы то ни стало хочешь задержать мистера Смита?
— Мне не нравится его паршивая толстая морда,— отрезал старик.
— Вот так причина! — воскликнул Эллери.— Послушай, дружище, если я тебя еще раз поймаю около этих машин, клянусь, я тебя уничтожу. Понял? Уничтожу!
Боунс оттолкнул руку Эллери, скривил сморщенные губы в презрительной усмешке и быстро вышел из гаража.
Инспектор последовал за ним, оставив Эллери задумчиво созерцать лужи бензина.
— Поскольку мы все равно поджариваемся, ничего не делая, мы можем с таким же успехом работать, поджариваясь. Пошли.
— Работать? — отозвался Эллери. Он курил уже шестую сигарету за последний час.
— Ты слышал, что я тебе сказал.
Инспектор подошел к дверям кабинета доктора Ксавье, открыл своим ключом дверь и вошел. В комнате все было по-прежнему. Эллери закрыл за собой дверь и спросил:
— Ну, что дальше?
— Я хочу посмотреть его бумаги. Мало ли что можно там найти.
Эллери пожал плечами и отошел к окну.
Инспектор начал обыскивать кабинет с быстротой, свидетельствующей о многолетнем опыте. Комод, стол, книжный шкаф, он обыскал каждую щелочку и уголок, быстро проглядел старые письма, заметки, счета — все то, что обычно бывает в ящиках. Эллери стоял у окна, глядя на деревья, трепещущие в горячем воздухе. В комнате было как в духовке.
— Ничего,— сказал старик мрачно,— только целая гора хлама.
— Хлама... — повторил Эллери. — Я люблю копаться в таких домашних помойках.
Ящик был набит всякой ерундой: письменные принадлежности, сломанные заржавевшие хирургические инструменты, коробка с шашками, карандаши различных размеров, в большинстве сломанные, одинокая запонка с крохотной жемчужиной, по меньшей мере дюжина заколок и булавок для галстука, тусклые и позеленевшие, запонки для крахмальных рубашек с довольно эксцентричным рисунком, старая булавка для галстука с бриллиантами из которых два камня было потеряно, две цепочки для часов, серебряный ключ, отполированные зубы какого-то животного, серебряная зубочистка.
— Веселый парень был доктор Ксавье,— сказал Эллери. Боже мой, как может человек держать такую массу абсолютно никому не нужной дряни? Уйдем отсюда, отец, мы тратим время зря.
— Пожалуй, да,— сказал инспектор. Он задвинул ящик и со вздохом поднялся.
Они закрыли за собой дверь и пошли по коридору.
— Одну минутку.— Старик заглянул в игровую комнату. Повернувшись, он сказал: — Все в порядке, она там.
— Кто она?
— Миссис Ксавье. У нас есть возможность пролезть к ней в спальню, чтобы осмотреть там все.
— Прекрасно, но не могу себе представить, что ты там надеешься найти?
Задыхаясь от жары, они прокрались наверх. На противоположной стороне, через дверь, они увидели широкую спину миссис Уири, убирающую кровать в комнате мистера Ксавье. Она их не заметила. Квины спокойно прошли в спальню миссис Ксавье и закрыли за собой дверь.
Это была самая большая комната на втором этаже. По обстановке чувствовалось, что здесь живет женщина. «Дань властному характеру ее хозяйки,— подумал Эллери». В комнате мало ч;го напоминало о докторе Ксавье.
— Не удивительно, что он, бедняга, проводил дни и ночи в кабинете. Думаю, немало ночей он провел на старой кушетке внизу.
— Перестань трепаться и лучше слушай, что происходит в коридоре,— сказал инспектор,— я бы не хотел, чтобы нас застали здесь.
— Ты выгадаешь время, если начнешь с этого шкафа. Остальные наверняка наполнены парижскими тряпками.
Инспектор открыл шкаф и просмотрел все отделения и ящики с быстротой опытного жулика.
— Рубашки, носки, белье, все, что полагается,— заявил он,— безделушки. Боже мой, сколько безделушек! Верхний ящик целиком набит ими. Только они совсем новые, не то что те обломки внизу. Кто бы мог подумать, что доктор Ксавье может любить такие глупости. Неужели бедняга не знал, что булавки для галстуков вышли из моды по крайней мере лет пятнадцать назад?
— Я же говорил тебе, что это бесполезная трата времени,— сказал Эллери раздраженно. И вдруг ему в голову пришла мысль: — А колец нет?
— Колец?
— Я же говорю — колец.
Инспектор покачал головой.
— Ты знаешь, это довольно странно, чтобы у человека, который так любит всякие побрякушки, не было ни одного кольца.
— Вот об этом я как раз и думаю. Я не заметил ни одного кольца на ее руках. А ты? — спросил Эллери.
— Нет.
— Гм, эта история с кольцами одна из самых странных во всем этом деле. Надо поберечь наши, а то как бы и нам их не потерять, они не особенно ценные, но надо сказать, что как раз за такими-то здесь и охотятся: за кольцами, которые ничего не стоят. Фу, до чего глупо... А как насчет миссис Ксавье? Ты проверял ее шкатулку с драгоценностями?
Инспектор послушно начал осматривать туалетный стол миссис Ксавье. Он нашел шкатулку, вытащил ее, быстро осмотрел содержимое. В ней находилось множество бриллиантовых браслетов, два ожерелья и полдюжины серег, все очень дорогое. Но там не было ни одного кольца, даже дешевенького. Инспектор задумчиво закрыл крышку и положил шкатулку обратно.
— Что это значит, Эллери?
— Я бы и сам хотел знать. Все очень и очень странно. Никак не могу понять смысл этого.
Шаги в коридоре заставили их мгновенно повернуться и тихо подбежать к двери. Они прижались к стене за дверью, стараясь не дышать. Ручка двери слегка повернулась и остановилась. Послышалось легкое щелканье, потом она опять немного двинулась, и дверь начала медленно открываться. Слышно было чье-то хриплое дыхание. Эллери взглянул в щель и окаменел. На пороге стоял Марк Ксавье, переступив его одной ногой. Он был бледен, тело напряглось от волнения. Он стоял так, не двигаясь, целую минуту, как будто споря сам с собой: войти или нет. Потом вдруг повернулся, быстро закрыл дверь и, судя по звуку шагов, побежал по коридору.
Инспектор приоткрыл дверь и выглянул. Ксавье бежал по направлению к своей комнате, расположенной в дальнем конце коридора. Дернул за ручку, открыл дверь и исчез.
— Что все это значит? — прошептал Эллери, выходя из комнаты миссис Ксавье.— Что его испугало? И зачем он вообще хотел туда залезть?
— Кто-то идет.— тихо проговорил инспектор.
Они кинулись бегом к своей комнате, потом повернули обратно и пошли, делая вид, что только что вышли из нее. Снизу появились две аккуратно причесанные молодые головки: по лестнице поднимались близнецы.
— А, мальчики,— сказал ласково инспектор.— Хотите немного поспать?
— Да, сэр,— сказал Френсис. Он казался удивленным.— Вы давно здесь, сэр?
— Мы думали...— начал Джулиан.
Френсис побледнел: очевидно, какой-то ток передался от одного брата к другому, так как Джулиан неловко замолчал.
— Некоторое время,— сказал Эллери.— А что?
— Вы никого не видели? Никто не поднимался сюда, сэр?
— Нет. Мы только что вышли из нашей комнаты.
Мальчики криво улыбнулись, постояли с минуту, переминаясь с ноги на ногу, и потом пошли в свою комнату.
— Тоже мне, следопыты,— сказал Эллери, спускаясь с лестницы.— Мальчишки всегда остаются мальчишками.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Но это же совершенно ясно: они видели, как Ксавье поднялся на верхний этаж, и последовали за ним из чистого любопытства. Он услышал, что они идут, и убежал. Ты встречал когда-нибудь нормального мальчика, который бы не обожал всякие тайны?