— Конечно, о мертвых или хорошо, или нечего, но он был слишком жадным до денег, — говорю я. — Для меня деньги не цель, а средство! Для него они были Богом. К тому же его чрезмерные задатки командира могли вывести из себя кого угодно. Но я бы не сказал, что он был тем типом, которого следовало бы убить. Участь жертвы убийства он не заслужил. Есть люди более достойные этой кары.
— А какие у них были отношения с женой? — этот депутат очень дотошный.
Откуда мне знать. Могу только предположить.
— По–моему, отличные, — отвечаю я. — Ни разу ни скандала, ни ссоры. Может, все потому, что их союз скрепляли деньги, иногда это играет решающую роль. С другими женщинами он вел себя иначе, как–то надменно и небрежно.
Робеспьер кивает и задает еще вопрос:
— Как прошел ваш ужин у Морьеса?
Я пересказываю:
— Скучновато. Никто не веселился, понимая, что скоро надо вернуть долг. Хотя Мирабо был в хорошем настроении, возможно, это была только маска. Мой жизненный опыт говорит, таким людям лучше не доверять. А про выходку Теруань вам, наверно, уже рассказали…
На этом наш разговор заканчивается. Счастливого расследования, друзья.
Я, Максимильен Робеспьер, покидаю чету Гонди. Камилл со мной. Ох, послал же Бог помеху!
— Макс, ты мне всю ногу оттоптал! — вздыхает он.
— Что мне оставалось делать, когда ты был готов броситься на защиту своего кумира, великого Мирабо! — говорю я. — А как ты напрашиваешься на угощение! Нас могли просто не принять всерьез и выпроводить! Обычно меня не волнует твое поведение, но в таких ситуациях… извини меня…
— Почему ты не дал мне высказаться! — обиженно говорит Камилл. — Гонди осмелился заподозрить Мирабо в двуличии. Я думаю, это он убийца, этот тип — враг Мирабо. Он хочет разрушить его славу.
Ох, когда–нибудь я убью Камилла. Ей богу, я это сделаю!
— Мой друг, умоляю, уйми свою фантазию! — спокойно говорю я. — Ты чуть все не испортил! Пойми, с подозреваемыми нельзя ссориться!
Воинственный пыл Камилла мгновенно сменяется стыдом за свою несдержанность. Он сконфуженно молчит. Слава Богу!
Меня зовут Ив Сенар, мне 27 лет. Я живу в квартире, которую нельзя назвать шикарной, а беспорядок придает ей вид ночлежки. Меня это не коробит, я привык.
Я очень несчастный человек. Я остался совсем один. Моего состояния хватает только на оплату квартиры и дешевый портвейн. Никто не испытывает ко мне добрых чувств. Мир так жесток! Никто не ценит моих талантов, не понимает, что одно мое присутствие способно осчастливить их!
Я смотрюсь в зеркало. Как я красив!.. Но неужели я начал стареть? Нет, это просто мешки под глазами и отеки… Это пройдет… Ах, глупые люди не замечают моей красоты!
Ко мне пришли два человека. Они расследуют убийство. Что я могу им сказать? Два глупца! Как они осмелились приставать ко мне с подобными разговорами!
В комнату входит Бланка Легран, моя любовница, полная дура.
— Кто эти люди? — несколько властно спрашивает она.
Что за тон? Раньше она себе такого не позволяла!
— Они расследуют убийство нашего кредитора! — отмахиваюсь я.
— Он убит? — удивленно спрашивает она, присаживаясь на диван с потертой обивкой. — Кошмар.
Кошмар или нет, но его жена простила долг.
Бланка как будто прочла мои мысли:
— Хотя теперь ты можешь не платить долг, — говорит она.
Бланка берет лежащую рядом шляпку, аккуратно надевает ее на растрепанные волосы, повертевшись перед зеркалом, направляется к выходу.
— Мне пора, — небрежно бросает она гостям. — Извините, что не могу принять участие в беседе.
— Ты куда, Бланка? — сурово спрашиваю я ее.
— Какое тебе дело! — огрызается она.
Обнаглела! Кажется, я начинаю понимать, в чем дело!
— Ты идешь к Мирабо! — восклицаю я. — Я видел, как ты обнималась с ним в парке!
Легран испускает тяжкий вздох. В ее взгляде я читаю: «Как ты мне надоел!»
— Да ну тебя! — машет она рукой. — Неужели ты не смирился с тем, что мы должны расстаться! Не волнуйся, я скоро съеду с твоей квартиры.
С этими словами она уходит. Пусть проваливает. Она сама мне надоела. Болтливая идиотка! Найду себе другую подружку! Я делаю глоток портвейна.
— Вот видите, как я живу! — говорю я гостям. — И в этом виноват только один человек!
— Простите, и кто это? — интересуется один из гостей, худощавый такой.
Какой болван! Неужели не ясно!
— Мой отец! — отвечаю я. — Потому что он преставился раньше, чем успел обеспечить меня деньгами до самой смерти. Как я завидую Гонди. У него шикарный особняк и хорошенькая жена. Ему всегда везло!