11 ОКТЯБРЯ, воскресенье
Я, Ретиф де ла Бретон, прогуливаясь по саду Тюильри, встретил одного из депутатов Собрания. Его зовут Робеспьер. Нет, мы говорим не о политике, а об убийстве мсье Морьеса.
— Увы, — говорю я. — Мне ничего не довелось заметить. Очень жаль.
— А Натали Планш вам знакома? — спрашивает депутат.
Я киваю. Моя поденщица. Ловкая тетка. Умудрялась делать уборку у всех солидных людей города. Я слышал, у нее даже был блокнот, куда она записывала дату и время визита.
— А Пьеретта Шабри? — продолжает он беседу.
— Да, я недавно видел ее в кафе, — отвечаю я. — Вдруг ей стало дурно, бедняжка!
Робеспьер задает мне еще несколько вопросов на тему, кого я подозреваю. Ох, Бог его знает. Никого! Именно это я ему и говорю.
— Вы мечтатель, не так ли? — вдруг спрашивает он.
Не знаю, какое это имеет отношение к делу.
— Можно сказать, — отвечаю я. — Скорее всего, я из тех, кому наш настоящий мир кажется жестоким и серым. Вот мы и создаем свои прекрасные миры. Но они у всех разные! Каждый видит свою утопию! Я надеюсь, мои романы помогут людям, повлияют на общество! Вот главная цель любого писателя. Я хочу, чтобы люди хотя бы попытались стать добрее.
— Вы видите счастье во всеобщем равенстве? — спрашивает Робеспьер.
— Не только, — отвечаю я. — Еще в гармонии и любви. Моя мечта, чтобы зло исчезло!
Он понимает меня. Я продолжаю:
— Увы, сейчас многие люди несут зло. Даже любовь не в силах победить их. Только смерть имеет власть над этими людьми. Рано или поздно они попадают в ее цепкие руки.
Я, Светлана, собираюсь на прием. Точнее на встречу. Слава богу, что придут простые люди. Не люблю сильно наряжаться. Пока молода, я могу себе позволить одеваться с небрежностью. Спустя годы придется за собой последить, если я не хочу раньше времени превратиться в старуху. Нет, я не из тех девушек, которым все равно, что надеть. Если честно, меня нельзя назвать одетой просто, но и нарядной тоже. Этого стиля сейчас придерживается большинство парижанок среднего достатка и выше. А вот некоторая небрежность мне присуща, но и это сейчас в моде.
Прием, если можно так выразится, проходит в загородном особняке рядом с лесом. Этот дом недавно приобрел один буржуа радикальных взглядов. Видно он приобрел дом недавно, так как в зале, где собралась компания, еще висит портрет покойного короля Людовика XV.
Мы с Полем под руку входим в зал. Теруань в ярко–красной амазонке нельзя не заметить. Похоже она и я — единственные женщины.
На нас с Полем, вернее на меня, устремлены все взгляды. Мне становится не по себе. Что они так смотрят? Неужели я страшнее Теруань? Костюм, вроде, почистила, туфли тоже, волосы причесала, убрала под шляпу. Может, им бежевый цвет костюма и шляпы не нравится? Хм, цвет, как цвет. Может, фасон не тот? Вроде бы все нормально, обычная мода наших дней, приталенный костюм, без украшений. Вот если бы я вырядилась а-ля Мария — Антуанетта и прическу бы в три фута сделала… А так, что им не нравится?
Вообще, что за компания? Хм… Общество буржуа, разбавленное несколькими «народными друзьями», именно эти «друзья» и задают тон встречи. Обычные приемы последних месяцев.
Мои размышления прерывает Теруань. Она вплотную подходит ко мне. Я могу поближе разглядеть ее лицо. Я смотрю в ее смеющиеся глаза. Меня посещает воспоминание об одном случае: Теруань прилюдно побила свою соперницу. Мне становится не по себе. Теруань стоит предо мной в своей любимой позе — поставив руки на бедра, широко расставив ноги.
— Я Анна Теруань де Мерикур! — произносит она гордо.
— А мне не страшно! — вырывается у меня идиотизм.
Теруань хохочет, запрокинув голову. Потом больно ударяет меня по плечу.
— А ты еще и шутишь, малая! — говорит она. — Поль о тебе много говорил!
— Очень приятно познакомиться, — улыбаюсь я.
Хорошо хоть юбка скрывает, как у меня дрожат колени.
— Знаешь, малая, — Теруань кладет мне руку на плечо, — я открываю дамский кружок. Это пока маленькое общество, потом я превращу его в клуб. Приглашаю и тебя. Ты ведь живое воплощение того, что женщина предназначена не только для того, чтобы стирать мужу кальсоны.
Как я поняла, это была шутка. Я принужденно смеюсь.
— Так вот, — продолжает Теруань. — Выступи с какой–нибудь интересной историей об убийстве. Дамочки будут в восторге.