Он обернулся к Дэни с извиняющейся улыбкой и сказал:
– Простите, мисс Китчелл. Это вам не интересно. Сейчас мы поедем дальше, в мой клуб, где мы сможем поговорить и выпить, и вы встретитесь с моими друзьями. Они будут гораздо более интересны, чем я.
Он отказался говорить дальше на эту тему или отвечать на вопросы и отвез их в Арабский клуб, где они уселись под звездным небом и приятно провели время. После этого они пообедали необычными блюдами в маленьком ресторане на тихой боковой улочке, а затем поехали к дворцу султана со стороны моря, чтобы послушать, за компанию с беззаботным собранием подданных Его Величества, султанский оркестр, исполнявший кроме всего прочего фрагменты из Джилберта и Салливана и «Красавицы в Нью-Йорке».
Когда они вернулись домой в «Дом Тени», огни горели, и компания все еще не разошлась, поскольку была всего половина одиннадцатого. Но Сейид Омар не захотел войти вместе с ними, и, глядя на то, как бледнеют и исчезают задние габаритные огни его машины, Лэш задумчиво проговорил:
– Этот парень знает гораздо больше того, чем говорит. Гораздо больше! Вопрос в том, за кого он на самом деле выступает? Держит ли он сторону ангелов, как он хочет показать, или это только блеф? Он был бы не первым богатым аристократом, который повернулся бы задом к своему классу и присоединился к попутчикам!
Дэни сказала тихим голосом:
– Он разговаривал с тем человеком, с Джембе, в аэропорту Найроби. Я их видела.
– Когда? Где? Вы мне об этом не говорили.
– Я забыла. Случилось так много других вещей. Гораздо худших.
Она рассказала ему, и Лэш задумчиво произнес:
– Хммм… Это выглядит, как довольно паршивая история. Возможно, он сам это и сделал. Всыпал Джембе горсточку цианистого калия, потому что сам нс прочь занять первое место в этих диктаторских скачках. Ему может понравиться стать местным Гитлером. Фюрером Занзибара.
– «Властелин Земли и Времен», – пробормотала Дэни.
– А это что?
Дэни вспыхнула и начала извиняться.
– Простите, я думала о другом. О персидской надписи, которую он перевел мне вчера. Я могу себе представить, как он мечтает о такого рода властелине и воссоздает такого рода королевство.
– И ждет больших денег, чтобы начать. Возможно.
– Но это не мог быть он. Во всяком случае, он не мог украсть у меня это письмо или карту, или что там было, потому что тогда он знал бы, где это спрятано, а он не знает. Но он может думать, что оно все еще у меня. Возможно, он даже считал, что я могу носить это с собой. Об этом я и не подумала!
– О чем не подумала? О чем вы говорите?
– Моя сумочка. Вы сказали, что ее разрезал один из арабов в деревне, но это не так. Я думала об этом, и никто из них не подходил ко мне хотя бы на несколько ярдов.
Лэш коротко рассмеялся и сказал:
– Послушайте, солнышко. Если вы думаете, что человек может одной рукой вести машину, да еще на такой скорости, как ехал этот парень, и одновременно другой рукой вскрыть сумочку пассажира и вытащить ее содержимое, то вы просто чудо! К тому же вы ведь не сидели рядом с ним сегодня днем. Там сидела Гасси.
– Я не имела в виду, что это было сделано в машине, – нетерпеливо сказала Дэни. – Я же вам сказала, что я думала об этом. Перед тем как мы вошли в пещеру, все было в порядке, потому что я сунула туда солнечные очки, и я помню, что положила их рядом с носовым платком.
– И что?
– А то, что было только одно место, где кто угодно мог разрезать эту сумочку так, что я ничего не заметила. В пещере. Там было темно, и мы все сгрудились в кучу и держались друг за друга, чтобы не упасть. Но там внизу не было никого, кроме… кроме нас.
Лэш неожиданно остановился на дорожке в пятне бледного лунного света и спросил:
– Вы уверены, что это не могло произойти где-то в другом месте?
– Да. Абсолютно уверена. Вот почему я не стала об этом больше говорить. Прошу прощения, что я вообще об этом сказала, но я была так удивлена, увидев это, что слова сами вырвались у меня. Но, когда я немного подумала, я поняла, что это могло быть сделано только тогда, когда мы были в пещере, и что никто из тех, кто там был, не стал бы этого делать только ради того, чтобы украсть пудреницу и губную помаду и, возможно, немного денег. Значит, это был кто-то, кто хотел украсть что-то особенное, и думал, что я могла бы носить это с собой. Только так это и могло быть!
– Да, – медленно проговорил Лэш. – Снова та же компания. Шестеро из нас, которые летели из Лондона до Найроби, и двое, которые присоединились к нам на последнем отрезке пути до Занзибара. Гасси, Эльф и Ларри Даулинг; Найджел, Эдуардо и наш гладкий арабский парень. Никто из них, в конечном счете, не польстится на губную помаду и немного мелочи. Думаю, что вы правы. Кто-то думает, что эта штука все еще у вас.