Дэни решительно заявила:
– Это не Ларри. Не может быть, чтобы это был Ларри.
– А почему нет? С этим парнем что-то не так. В свое время я знал немало газетчиков, и он не похож на настоящего репортера.
– Но ведь он не газетчик! Он обозреватель! Он пишет биографии. И…
– А это тут при чем? Он вроде бы охотится за материалом о Тайсоне. Так почему же он не делает этого? Если он хоть что-нибудь написал с момента приезда сюда, то я – Эрнест Хемингуэй! Потом еще эта Гасси…
Дэни неожиданно опустилась на диван, погладила останки Асбестоса и устало произнесла:
– Да. Я о ней тоже думала. Потому что она могла знать так много вещей из тех, которые… которые должен знать этот человек, кем бы он ни был. Но я в это не верю. Я просто не могу вообразить ее карабкающейся по пожарной лестнице и тому подобные вещи. И она обожала Миллисент.
– Откуда вы это знаете? На самом деле все мы не так-то уж много знаем друг о друге. Мы можем исходить только из того, что мы видим. Я, например, считал, будто страшно много знаю об Эльф. Я хотел жениться на ней, Господи, спаси и помилуй меня! Сам-то я, когда дело доходит до того, чтобы сказать «Да», становлюсь анахронизмом, старосветским напоминанием о моих почтенных шотландских предках. Для меня женитьба отнюдь не означает: «До тех пор, пока алименты и другой мужчина не разлучат нас». Но нет, я думал, что уж я-то знаю об Эльф гораздо больше, чем сумели узнать все остальные парни: никто из них не понимал ее так, как я – в общем, знакомая картина. Вы понимаете!
Его смех был полон горечи. Повернувшись спиной к окну и лунному свету, он продолжал:
– Миллисент Бейтс могли убрать потому, что она была активным исполнителем каких-то планов Гасси. Это она могла выполнить ту небольшую работу в Лондоне, а позже сообразила, что Гасси застрелила семейного адвоката, и начала смотреть на это дело отрицательно. Ну и еще этот итальянский любовник…
Лэш поднялся и налил себе еще виски, словоохотливо заметив:
– Ваш отчим – потрясающий хозяин. Подумал обо всем. Джин, сифон с содовой, горькие настойки, виски. Посмотрите-ка на все это! Интересно, за кого он меня принимает? Это клевета! Выпьете немножко?
Дэни отрицательно покачала головой, и он забрал свою выпивку и, перейдя в кресло, сел лицом к ней, держа стакан обеими руками и пристально глядя вниз на золотую жидкость, как если бы это был хрустальный шар, в котором можно увидеть будущее или прошлое.
– Синьор маркиз ди Кьяго, – мягко сказал Лэш. – Если не считать автогонок, у него действительно репутация быстрого парня. И слабость к блондинкам. Он уже много лет знаком с Тайсоном и вашей матерью, и это не первый его приезд в Занзибар. Он и раньше останавливался в этом доме. И если верить сплетням – в основном Найджела, я признаю – у него было несколько сердечных историй, которым его семья с трудом сумела положить конец чуть ли не перед самым алтарем, и они наверняка постараются прекратить и эту, если смогут. Хотя возможно, что на этот раз дело зашло слишком далеко. Возможно, он намерен заполучить Эльф во что бы то ни стало. Она умеет производить подобное впечатление на некоторых людей. Был один такой парень – Дуглас Как-его-там, так он сиганул из окна верхнего этажа, когда Эльф дала ему отставку. Однако Эдуардо не из тех людей, кто любит, когда ему говорят «Нет». Он из страны, где мужчина с титулом может пользоваться всем, чем угодно, и, если он достаточно сильно чего-нибудь захочет, думаю, он не остановится, пока это не получит. Но Эльф – это чисто денежная сделка, с обеих точек зрения. И ее, и его. Нет лир – нет и Эльф. Возможно, мы уделяли Эдуардо и его горячей южной крови слишком мало внимания.
И Лэш уделил несколько больше практического внимания содержимому своего стакана, затем закурил сигарету, а Дэни напряженно наблюдала за ним. Хотела бы она не чувствовать себя такой испуганной и смотреть на все так, как, казалось, смотрит на все Лэш: как на интересную проблему из программы «У кого монета?». Но оглядывая маленькую комнату с ее молчаливыми свидетельствами проведенного неизвестно кем обыска, она ощущала одно лишь острое чувство опасности.
Это уже была не игра и не ночной кошмар, от которого можно очнуться. Это была реальность. Это сработала ловушка, которая была поставлена более ценя поста лет тому назад и в которую она попала, когда зашла к чопорному пожилому деревенскому адвокату, чтобы получить от него письмо, написанное человеком, который умер еще в прошлом столетье. Лэш задумчиво сказал: