— Матушка Людмила! — воскликнул Кащей, подскочив в седле. — Что ж вы на козлах-то едете?! Жара вон какая, а у вас одеяние-то все черное. Под тентом с отрядом сидеть же комфортнее!
— Ой, да! — старушка в черной рясе, мантии и куколе с белыми письменами махнула ладошкой и тихо рассмеялась. — Не переживай, Кащей, обо мне. Все хорошо будет. А тем паренькам нужно отдохнуть от моего общества. Воины молодые, горячие, не привыкли сдерживать свой норов, а со мной не могут иначе. Смущаю я их.
Катерина скосила глаза на старушку, смиренно сложившую сухие ладони, изрезанные глубокими морщинами, на острые колени и закутанную в черные одеяния. Схиархимандрития Людмила являлась, по старой классификации, личем. На самом деле, сейчас данный факт не являлся чем-то необычным. Нежити были такими же членами общества Империи, как и все остальные разумные. Так как при имеющихся технологиях ритуалы некромантов, которые в Герусии используют в сугубо потребительских и корыстных целях, в Империи стали элементом медицины. Некромантия позволяет спасти безнадежно больных или даже уже умерших подданных Императора, которые по каким-либо причинам не могли быть исцелены обычными методами. С чисто технической точки зрения данная магия, многими считающаяся злой из-за подхода Герусии, замещала полярность энергетического тела существа, давая ему второй шанс на жизнь. Всем известно, что нет злых или добрых видов, но есть темные и светлые, или, по-научному, деви и асури. Различаются они лишь полярностью своей энергетики: в ком-то горит Ахугар, а в ком-то Березасванг. Но они абсолютно не влияют на мировоззрение личности.
При правильном подходе некромантия (чисто обывательский термин) давала второй шанс на настоящую жизнь. Правда, многие предпочитали использовать извращенную версию данной магии, поднимая нежить, создавая кадавров и умертвий. Однако такое в Империи практиковалось только магами со специальной лицензией в чисто научных или военных целях.
Схиархимандрития же смущала бойцов-антимагов, вместе с которыми ехала в крытых фургонах механических повозок, не потому что была нежитью. И даже не оттого, что являлась не последним представителем Церкви. Все дело было в ней самой. Она была человеком, и выглядела лет на сто. Сухонькая старушка, полностью закутанная в монашеское одеяние, на виду оставались только маленькие ладошки с узловатыми суставами и испещренное морщинами лицо. И вот оно было самым необычным в ней. Светлое, доброе лицо матери, бабушки, глаза в обрамлении сети морщин лучились светом и заботой. У Катерины начинало щемить сердце при взгляде на Людмилу. Она не знала своих родителей, но хотела бы, чтобы ее мама была именно такой, как схиархимандрития — доброй, всепонимающей и всепрощающей, строгой, но заботливой.
А бойцам антимагических подразделений, здоровым цвергам и троллям в специальных латах, привыкшим к армейской жизни и походам, было крайне непривычно ехать в одном фургоне со схиархимандритией. Привычные грубые шутки, подначки, ругательства, разговоры за жизнь просто затухали, в обществе этой бабушки они начинали чувствовать себя маленькими детьми и смирно сидели, старясь контролировать речь, в которой так и норовили проскользнуть привычные матюки, за которые потом придется краснеть под добрым взглядом матушки Людмилы. Зато Алена не испытывала никакого дискомфорта в обществе схиархимандритии, поэтому держалась ближе к ней, ведя задушевные беседы.
Войско двигалось по ровнейшей дороге, вымощенной мраморными плитами. Она на удивление прямо вела к Олимпу, изобилуя фантастическими эстакадами и мостами через пропасти. Атланты были хороши не только в целительстве и магии света, но и в искусстве. Единственный минус — оно было исключительной привилегией высшей касты.
Набежавшие с моря тучи только усиливали сказочный эффект, производимый беломраморной дорогой. Сияющая белизной и выложенная из отполированного до зеркального блеска камня, она скрывалась во влажных и холодных космах тумана, которые прорезали яркие лучи солнца. Однако обманчивая идиллия быстро истаяла.
Громкий вздох гор эхом прокатился по ущельям, прямая дорога пошла волнами, где-то раздался громовой раскат и последовавший за ним грохот камнепада.
— Алена, Зеркало! — прохрипела Катерина, кое-как выдавливая из себя звуки.
Ее дыхание перехватило, а на шею словно накинули удавку. Десница чувствовала, как нарастающий жар иссушает ее кожу. Лазурный цвет небес за мгновение сменился на золото, и невозможный жар волнами расходился по небосводу. Но через миг все прекратилось. Яркий свет задули, словно свечу, на мир опустилась темная ночь так же резко, как до этого испепеляющий жар.
— Этот псих решил весь мир испепелить?! — переведя дыхание, возмутилась Катерина, с облегчением вглядываясь во тьму небес.
— Сил в заклинание вложено достаточно для этого, — согласилась Алена, сейчас окруженная призрачным лунным сиянием — визуальный эффект от контакта с Зеркалом Нотт, — но нет, просто действие пролонгированное, а не одномоментное. Скорее уж Архонн решил качественно поджарить все Балканы. Четверти накопителей хватит на три часа, за это время нужно избавиться от заклинания Ярости Света, или придется исчерпать Зеркало Нотт на десятки лет вперед.
— До первого эшелона защиты Олимпа не больше получаса. Поднажмем!
Ярость Света — вещь из разряда тех, которые могут устроить конец всему миру, нечто аналогичное Зеркалу Нотт по силе, только узкоспециализированное, направленное на уничтожение всего и вся. Вообще, давно уже пора как-то регулировать использование столь разрушительного волшебства, но нынешний мир не способствует заключению каких бы то ни было договоров, включающих в себя все мировое сообщество. Пока, в условиях всеобщей анархии, приходится надеяться, что у всех хватит благоразумия не уничтожать все и вся. Что бы там ни говорили про сопротивление Мира деятельности Обладающих, ничто не спасет его от излишне агрессивных обитателей.
К счастью, жить хотели все, и использование глобальных заклинаний никем не поощрялось, даже союзники Атлантиды теперь могли отвернуться от Архонна, и это хорошо. Пережить бы еще само заклинание.
— Архимагистр говорил, четверти нам хватит? Значит, за три часа мы Архонна отправим туда, куда давно пора! — яростно прошипела Катерина.
— А сама недавно имела какие-то сомнения на счет способности Мстислава прогнозировать будущее, — Алена, хоть и была сосредоточена на поддержании Покрова, все же не упустила возможности подначить подругу.
— Молчи и делай дело! — зло ответила Катерина. — Вообще, иди в тыл и прячься в фургоне антимагов, не хватало еще, чтоб тебе концентрацию сбили, и мы все изжарились.
— Внешние охранные системы Олимпа мы уже преодолели, остались лишь непосредственно щиты и живая сила во дворце, — доложил Кащей, который занимался взломом магической защиты.
— Действуем в том же духе. Начинай ломать щиты, подтачивай основу. Матушка Людмила, вверяем себя в ваши руки.
— Давно уж молюсь о вас. Не переживай, Бог с вами, — серьезно сказала схиархимадрития.
Катерина кивнула и повернулась навстречу проявившемуся из туч дворцу. Ну, все, началось. Из фургонов посыпались воины антимагических подразделений, выстраиваясь по своим специфическим схемам. Из дворца прилетело первое ударное заклинание, рассыпавшись о щит Людмилы. Боевые маги составили стандартную пробную атакующую комбинацию для проверки вражеских щитов — так же безрезультатно, как и противник.
Катерина даже нашла кое-что положительное в Ярости Света — Архонн сейчас занят управлением этого заклинания, а не встречей нежданных гостей. К несчастью, не было ясно, задействованы ли в заклинании другие Обладающие. Скорее всего, нет, а это уже плохо. Нужно быстрее сломать щит, чтобы антимаги могли прорваться во дворец под прикрытием боевых магов и Людмилы.
— Кащей, как успехи?
— Туго, но идет.
— Если грубой силой ударить?
— Давай, я обозначу тебе места. Бей!
Щит удалось смести за двадцать минут и с третьего удара. Можно было бы и быстрее, но это потребовало бы несоизмеримо больших затрат силы. Сейчас важнее было сохранить энергию для схваток с Обладающими, которые, как выяснилось, все же встречали нападающих.