Складывалась патовая ситуация, Катерина не могла нанести смертельной раны, на мелкие противник плевал и не прекращал своих выпадов. Худшее было в том, что ждать помощи было тоже бесполезно. Битва шла уже довольно далеко и высоко, все попытки заманить Люция к Кащею или Вию провалились, архидемон хитро пресекал все уловки и неуклонно прижимал Десницу к каменному своду, заменяющему здесь небо.
И в один миг Катерина ощутила, как в нее полилась невиданная ранее сила. Она текла по тому каналу, через который Десница обычно переливала Карателю эмоции и свою энергию для поддержания жизнедеятельности. Ощутив обратный поток, девушка сильно удивилась, а когда осознала его объемы, то ей совершенно не стало дела до своего противника. Щедро зачерпнув из океана силы, она, отчаявшись завершить поединок быстро, нарочито пропустила удар пики. Сияющий ярким светом штырь каленым железом пронзил живот, пройдя насквозь и магический щит, и рунные доспехи, однако именно это и стало фатальным для Люция. Превозмогая мучительную боль, Катерина ринулась вперед, заблокировав оружие в себе, она яростно рубанула Тюрфингом, рассекая тело врага пополам, сильная вспышка Ахугара поглотила останки вместе со всем снаряжением демона.
Наконец, разделавшись с противником, Десница переломила оставшееся в ней оплавленное копье и вырвала его остатки.
— Кащей! Кащей! Что происходит? Что с Мстиславом? — отчаянно завопила она телепатически.
— Не знаю, Десница, — через мучительно долгую секунду ответил Шуйца. — Но эта сила точно от Карателя. Я тоже ее получил.
— Он сжигает себя, Кащей! — озвучила внезапную догадку Катерина. — Он сжигает свою душу!
Более не рассуждая, ангел стрелой метнулась к далекой крепости. Воздух завыл от скорости, которую развила Десница, но резкий окрик, подкрепленный мощнейшим гальдом остановил ее:
— Стой, Катя. Приказ — никого не пускать за периметр стен. Тебя в первую очередь.
Беспомощно растекшись в воздухе, как в застывшей смоле, Катерина попыталась вырваться, используя всю свою силу, но тщетно. Кащей тоже получил подпитку от Карателя, и он прекрасно подготовил свою ловушку. Новые заговоры ложились один за другим, связывая девушку по рукам и ногам. Тонкие рунные гальдрамюнды сияющими змейками крепко сплели запястья, выбивая мечи из ладоней.
— Почему, Кащей?! — яростно вопила девушка, не сдерживая эмпатию. — Я могу спасти его!
Кащей только поморщился от мощного всплеска эмоций, которые прошлись по его разуму, как табун лошадей:
— Он знал, на что шел, Десница. Успокойся и выполняй приказы. А спасать себя Архимагистр не приказывал.
После этой фразы стало понятно, почему. Раздался оглушающий гром, словно миллиарды молний одновременно ударили по крепости. Стоящий на стене Кащей как раз ловил бессильно парящую в воздухе Катерину и находился на крепостной стене. Он прекрасно ощутил волну крепкого жара, ударившую в бок вместе с сильным порывом ветра, который вместе с подпрыгнувшим полом едва не сбил с ног. В последний миг поймав едва не улетевшую вдаль вампирессу, Шуйца собрался и стойко вынес волну обжигающего воздуха.
Открыв глаза, он увидел в десятке метров от себя то, что он принял сначала за внезапно выросшую стену, скрывшую крепость. Огромный столп упирался в свод бездны и просто разметал в пыль всю крепость вместе со всем, что в ней было. Из щелей в земле с угрожающим гулом вырывались лепестки багряно-черного пламени.
Когда Кащей, наконец, понял, что это за столп, усыпанный причудливым узором, то глаза у него буквально полезли на лоб от удивления. Это было не что иное, как копье Карателя — Гунгнир.
— Пресвятой Боже, он все же применил его. Гальд Ёрмунганда, — пораженно прошептал Шуйца, с тревогой смотря то вниз, но вверх.
— Что за чертовщина, Кащей? — неистовствовала Катерина, которой только и оставалась, что телепатически кричать. — Какой еще, к демонам, Ёрмунганд?!
— Великанский посох, пробивающий миры. Теперь я понимаю, как сюда пройдет подкрепление.
Через несколько секунд окутанное пылью и магическим туманом копье словно исчезло, вернувшись к своим обычным размерам. На месте крепости разливалось море бурлящего Хаоса, нестерпимый шум его волн едва не сводил с ума, но атмосфера Бездны надежно глушила этот грохот. Однако самое интересное было наверху — ровная, практически идеально круглая дыра километрового диаметра в низком каменном своде Ада. И сквозь нее спускался вниз на нескольких коггах как минимум один полк витязей, и даже из Ирия летели несколько штурмовых кораблей. Огромная тень дракона легла на демонов, волны огня полились с небес — Горыныч с двумя драконьими полками уже оказался здесь.
И в это же время, в далеком Кремле, в полном высокопоставленными сановниками и гостями Успенском соборе закончилась долгая двухчасовая молитва. Цесаревич Огнеслав снял с себя обычную цепь с орденом Первого Тиетая, передал ее министру внутренних дел Аслану Артуровичу и по семи серебряным ступеням поднялся к Царскому месту. Здесь он повелел возложить на себя императорскую порфиру с бриллиантовой цепью высшего ордена Российской империи. Два логофета осторожно облачили Огнеслава в тяжелую мантию и скрепили мифриловым аграфом. Каждое действие сопровождалось молитвой и было наполнено торжественностью момента.
После этого архиерея Анастасия на парчовой подушке преподнесла Цесаревичу Большую императорскую корону, усыпанную бриллиантами и венчаемую огромным рубином. Его Императорское Высочество снял ее с подушки и сам возложил на голову. После третьей молитвы Огнеслав принял из рук архимандритии Людмилы простой, без лишних украшений, скипетр с двуглавым орлом и большим алмазом в навершии, архиерея Анастасия передала ему державу, украшенную бриллиантами и крупным сапфиром.
В полном молчании Его Императорское Величество подошел к Царскому престолу — самому удивительному трону в мире. Это был ничем не обработанный двухцветный камень. Одна его половина была белая, а вторая черная. Два цвета гармонично переплетались друг с другом, и на месте их встречи образовывалось некое подобие сидения. Это были Алатарь и Саматарь, Камень жизни и Камень смерти.
Огнеслав, не дрогнув, сделал последний шаг к престолу и сел на жесткое сидение, созданное самой природой. В этот момент все присутствующие могли заметить, что за спиной Огнеслава виднеется полупрозрачный, иллюзорный ствол гигантского древа. Император вновь занял свое место.
— Божиею поспешествующею милостью Императору и Самодержцу, — громыхнул под сводами храма голос дьякона, — Владыке и Архистратигу Всероссийскому, шахиншаху Ариана, царю Ассирии, Великому царю Заречья, Князю Ирия, Великому князю Альвийскому; Конунгу Подгорному, Великому Князю Литовскому, Царю Великоморавскому, Королю Прусскому, Василевсу Таврическому и Ахейскому, Автократору Византийскому; Князю Заполярья, Государю Угорских, Самодийских, Юкагирских и Чудских князей; Тагавору Великой Армении, Государю Дня, Государю Горских князей; Сыну Неба, Царю Сибирскому, Государю Эльфийскому, Владыке дома Дирандор, Кагану Казахскому, Кагану Огузскому; Ильхану Киданьскому, Великому Князю Ночи, Великому Князю Бездны, Вану Пархэ и прочая, прочая, прочая многая лета!!!
И вновь запели колокола по всей Империи, но теперь звон их был радостным и переливчатым. Грохотали пушки в Москве, но их гром был праздничным. Люди ликовали по всей стране.
Только в глубокой Бездне шум, наоборот, начал смолкать. Демоны, защищавшие крепость, практически все погибли, а набежавшие со всей округи, встретив здесь витязей, большую имперскую рать и последствия удара Карателя, постепенно теряли всякий интерес к этому месту. Когда же спустилась Вайнику в сопровождении Стаи, то округа буквально за считанные секунды опустела полностью.
— Кажется, я вижу свет Сварги, — ошалело произнесла Катерина, уставившись вверх и забыв обо всем.
— Сварги? Я боюсь, что это Эмпирей! — Кащей не менее ее был удивлен происходящим.