— Он в пятидесяти пяти метрах к северу от нас.
— Это да, засидки чуть севернее нас. Стало быть, он где-то у одной из них, — кивнул Иван. Рустам было рванулся с места, но Денис жестом его удержал.
— Погодите. Теперь долгота, тут сложнее.
— Почему? — недоуменно спросил Иван.
— Ну мы же находимся в полярной системе координат — в полюсах все долготы, ну меридианы, сходятся. И количество километров в одном градусе долготы зависит от широты. На экваторе расстояние между долготами максимальное. Примерно, как в широте. Тут наоборот.
— Понятно, — ответил Иван, хотя с трудом улавливал суть.
Образование у него было среднее, так что географию он знал хоть и неплохо, но местность чувствовал интуитивно.
— А для того чтобы рассчитать количество километров по долготе на конкретной широте, нужно это число умножить на косинус широты, — молодой человек констатировал порядок действий, скорее, для себя, чем для окружающих.
Все вокруг, открыв рот, смотрели на Дениса как на волшебника.
— Итак. Косинус шестьдесят восемь градусов будет тридцать семь сотых, — бубнил молодой человек себе под нос, щёлкая калькулятором.
— Значит, в одном градусе долготы на нашей шестьдесят восьмой параллели будет примерно сорок один километр. Он в трехстах метрах к востоку! — Денис победно выпрямился.
Все, но особенно Ирина, восхищённо посмотрели на молодого человека. В этот момент уже Иван взял инициативу:
— Баба Лида, такой длины веревка есть?
— Такой нет, но связать несколько штук можно, — с этими словами метеоролог вышла в кладовку.
Через десять минут экспедиция была готова. Впереди шёл Иван с приготовленным фальшфейером. К его ремню на спине была привязана веревка. За ним, прицепленный альпинистским карабином к этой же веревке шел Виталий с айфоном, одолженным у Дениса, в руке. В навигаторе он выставил точку с координатами Андрея, чтобы примерно корректировать курс Ивана. Замыкал троицу Рустам с ружьем.
Видимость была настолько отвратительная, что Умяров с трудом различал идущего первым Ивана. Тот отсчитывал шаги и время от времени вызывал по рации Андрея. Периодически Виталий постукивал его по плечу, корректируя направление. Вьюга состояла не из снежных хлопьев, а из маленьких кристалликов льда, больно секущих лицо и режущих глаза. Примерно через двести пятьдесят шагов Иван зажег фальшфейер.
— Видишь огонь? — спросил он в рацию.
— Нет пока. Куда смотреть? — прозвучал сквозь треск и шипение голос Андрея.
— Рустам, дай выстрел, — скомандовал Иван.
Олигарх пальнул в воздух из полуавтомата.
Рация тут же протрещала:
— Выстрел слышу, огня пока не видно.
Они прошли ещё несколько метров, когда в рации раздался звонкий юношеский голос Андрея:
— Вижу огонь. Иду к вам.
Рустам шумно выдохнул. Через тридцать секунд Андрей уже протягивал Ивану сумку с манками:
— Вот. Все собрал.
Тот хлопнул его по плечу, толкнул в сторону отца и доложил в рацию:
— Андрей с нами!
Рустам схватил сына за плечи, гневно потряс, затем крепко обнял, громко приговаривая:
— Ну, сучонок, дал ты жару. Отца в могилу сведёшь.
При этом он вытер рукавом лицо так, что было непонятно, то ли он вытер набежавшую слезу, то ли просто стряхнул налипший снег.
Назад дорога была веселее. Андрей встал перед Рустамом и шёл первым, выбирая руками веревку. Через десять минут они были уже на станции.
Восторгам охотников и хозяев базы не было предела. Второй раз за два дня один из них оказывался на волосок от смерти и чудесным образом спасался. Началось бурное празднование счастливого спасения Андрея. Ирина к тому времени проверила его конечности, обморожения и переохлаждения не было, просто парень слегка продрог. Ему тут же поднесли горячего чая, для надежности плеснув туда коньяку.
Все нахваливали Дениса и слегка ругали Андрея. Тот сидел возле отца и казался в этот момент его уменьшенной копией. Рустам на радостях пообещал помощнику купить «Мерседес». Потом, правда, уточнил, что передарит ему «Мерседес» Андрея.
— Этот балбес теперь на метро у меня ездить будет. А то опять заблудится на машине, — хохотал Рустам.
Денис был привычен к таким выходкам шефа и не стал на них реагировать. Но похвала начальника не могла его не радовать. Он чувствовал себя недооцененным и часто задумывался о подвохах карьеры. Он не считал большим жизненным везением всю жизнь организовывать расписание Рустама. Высокие оценки его интеллекта, звучавшие в этот вечер отовсюду, повышали ему уровень серотонина в крови.