— Денис Мальцев. 1992 года рождения. Образование высшее, работаю помощником у Рустама Вагитовича, точнее, работал, — поправился он.
— А теперь что о своей карьере думаете?
— Да на улице окажусь, кому я нужен в этой компании. Помощник — дело индивидуальное, — вполне спокойно описал свои перспективы Денис.
— Допустим. А какие у вас отношения с руководителем были? — Максим понимал, что бьется в закрытую дверь, но привычка доводить начатое до конца заставляла его задавать вопросы.
— Ну прилетало иногда мне, шеф человек горячий. Но раз не выгонял, значит, я его устраивал.
— А вы как к нему относились?
— Как к любому начальству. Неизбежное зло. Ты начальник — я дурак. Я всю карьеру свою в помощниках. Но Рустам Вагитович, хоть и гневливый был, но отходчивый. Ну и честно скажу, платил хорошо, — молодой человек отвечал на вопросы не по годам мудро.
— То есть мотива убивать у вас не было? — на всякий случай задал вопрос Максим, заранее зная ответ. А главное, он понимал, что у раненого Дениса, скорее всего, и возможности убить здорового мужчину не имелось.
— Да что вы, откуда?!
— На кого-то можете подумать?
— Среди присутствующих ни на кого. Хотя с телефоном пропавшим — странная история. Рустам Вагитович редко что-то терял. Похоже, кто-то его всё-таки выкрал, — Денис покачал головой.
— Значит, вор и убийца — одно лицо? — Максим слегка оживился, почувствовав хоть какую-то зацепку.
— Наверное. Хотя в телефоне не было ничего секретного. Он, вроде, и не звонил по нему ни разу.
— А вот вы сказали «среди присутствующих — ни на кого». А вообще враги были?
— Конечно. Он же походя их наживал. Потому и с охраной такой ездил. Кто-то из его врагов недавно из тюрьмы вышел.
— В смысле?
— Ну в девяностых в Екатеринбурге кто-то на Рустама Вагитовича покушался. Двоих охранников расстреляли, он сам еле выжил. Потом киллера одного мертвого нашли, а второй сдался с повинной и заказчика выдал. Вот через двадцать лет тот освободился. Вполне мог снова шефа заказать, — Денис как-то отстраненно описывал историю босса.
Максим попытал его еще чуть-чуть, но ничего существенного к уже сказанному помощник добавить не смог. «Наемные убийцы сюда прокрались? Ерунда какая-то», — потряс он головой, отбрасывая нелепые предположения.
Наконец дошла пора и до наследника. Майор пригласил его в свою комнату, прочитал ставшую традиционной «мантру» и начал беседу.
— Андрей, присаживайтесь. Расскажите о себе.
— Что рассказывать? Умяров Андрей Рустамович. Восемнадцать полных лет. Учусь в МГИМО, на дневном. Немного отцу в бизнесе помогал, — юноша отвечал, как будто на уроке.
— Про семью расскажите. Живете с кем?
— Живу с мамой.
— Давно она с отцом в разводе? — Максим похрустел костяшками пальцев.
— Да. Вроде, лет пятнадцать уже. Сколько себя помню, мы без него жили, — в голосе юноши проскользнула нотка жалости к себе.
— А у вас как отношения с отцом?
— Хорошие, — после паузы и вздоха Андрей добавил: — были.
Максим почувствовал, что стесняется опрашивать молодого человека, практически ребёнка, о трагедии и его роли в ней. «На хрен мне вообще это надо? Медали не дадут, спасибо не скажут. Вроде, не маньяк тут орудует. Пусть полиция разбирается».
Но понятие долга у Максима было развито с лихвой. Про себя он произнес: «Делай, что должно, и будь, что будет».
— Мне не очень комфортно задавать этот вопрос, но скажите: кто наследник вашего отца? Мотив у кого был?
— Вообще-то, по закону, все дети, не важно, от какого брака, и жена — это наследники первой очереди. Но вопрос, что на отца было записано. Возможно, что и ничего. У нас все акции принадлежат панамским компаниям. А те на вторую жену записаны, — вновь неожиданно рассудительно для своего возраста ответил Андрей.
— Я смотрю, вы матчасть изучили, — прокомментировал Максим. — Задумывались о наследстве?
— Мама моя очень часто со мной это обсуждает. Что в браке нажито, что до брака. Она-то без всего осталась после развода, — Андрей невесело вздохнул, сморщив круглое лицо с пухлыми щеками.
Максим молча записывал в свой блокнот.
— В общем, по вашей логике, у меня был и мотив, и возможность, — печально резюмировал юноша и почесал голову.
Его прическа в отсутствии возможности помыться выглядела довольно странно. Максим про себя порадовался, что бреет голову наголо.