Максим махнул рукой, поняв, что признания не добьется, разрешил ему одеться и отвёл его в чулан. Затем пошёл в кухню. Там его ждал немой вопрос Лидии Николаевны, Дениса и Ирины.
— Отпирается в убийстве. Сознался только в том, что антенну испортил и телефон украл.
— Вот негодяй! Никогда бы не подумала. Таким приличным парнем казался, — поджала губы Лидия Николаевна. — Ну хоть нас ночью не зарежет. Ты его надежно закрыл? — повернулась она к зятю.
— Удалось позвонить? — Максим задал вопрос помощнику, проигнорировав тещу.
Денис печально покачал головой:
— Пин-код не подобрать. Все попробовал и 1234, и 0000, и даже день рождения Рустама Вагитовича.
— А дед как? Связь скоро наладит? — спросил Максим тещу.
— Да получше, говорит уже потихоньку. Но настроить антенну ещё не сможет. Руки трясутся. Да и так к нам прилетят, как только погода лётной станет.
— Так нам тут следователь нужен. Криминалисты. Прилетят-то спасатели. Ты как, кстати? — Максим поднял глаза на Дениса.
— Я отлично. С таким-то прекрасным доктором, — Денис влюблённо взглянул на Ирину.
Та потупила глаза, явно стесняясь происходящего. Максим сделал вид, что ничего не заметил. Ирина, чтобы скрыть неловкость, взяла рацию в руки.
— Иван, как слышите? Приём?
— Слышу, — через несколько секунд донеслось в рацию.
— Проводите меня до гидропоста?
— Дык, запросто.
С момента нападения медведя Ирину на замер льда и снятие проб воды провожал Иван, как самый опытный охотник. Следов хищника все это время не было видно, но осторожность бы не помешала. Максим, скрепя сердце, выдавал Ивану ружье для защиты от медведя.
Денис немного ревновал Ирину к Ивану, хотя было понятно, что она даже в отсутствие женского пола на метеостанции не вызовет интерес у Ивана, как, впрочем, и наоборот. Но помощи от Дениса для защиты Ирины ждать не приходилось, поэтому он просто остался в домике. Ему пришла в голову идея наконец доделать свой печеночный паштет, и он с увлечением этим занялся.
Максим тем временем отнёс в чулан завтрак для Виталия, затем вывел его в туалет. Тот, воспользовавшись случаем, что-то тараторил и настаивал на своей невиновности, но слушать его не было смысла.
Иван зашёл за Ириной.
— Ну что, красавица, стало быть, идём?
— Да, да, — засуетилась девушка. Они вышли на улицу. Шторм прекратился, но облачность висела очень низко.
— В такую погоду не каждый пилот полетит, — задумчиво сказал Иван. — Скоро у нас погода поменяется?
— Завтра должно быть ясно, — авторитетно сообщила Ирина, начав подробно объяснить Ивану про атмосферные фронты.
Тот смотрел на неё и думал, что такой могла бы быть его дочь. Его жизни завидовали многие. Он и сам любил состояние постоянного движения. За год он бывал дома считанное количество дней. После охоты на гусей у него уже был запланирован тур в Африку. Туда он вёз богатых нефтяников на сафари. После этого у него был в планах Алтай с краснокнижными горными баранами, затем Камчатка и трофейные медведи.
Но если первые пятьдесят лет своей жизни он даже не задумывался о том, чтобы где-то обосноваться, то теперь эти мысли стали появляться у него довольно часто. Наверное, и идея с охотничьим хозяйством в Тверской области была неосознанным движением к стабильности. Глядя на худенькую девушку, он прикидывал, что если завтра он женится и родит ребёнка, то под венец он ее поведёт минимум в 75 лет. «Так себе зрелище», — подумал он.
Затем его мысли переключились на случившееся на метеостанции. Смерть Рустама заставила задуматься о конечности бытия и дала пищу для размышления о наступающей старости.
Когда Ирина и Иван вышли на берег океана, охотовед поднял руку и осмотрел все вокруг в тепловизор. В принципе, все видно было и так, но прибор все-таки был надёжнее человеческого глаза. В окуляре все было ровного белого цвета, лишь когда Иван повернулся к домику, тот засветился чёрным цветом из-за излучаемого от крыши и окон тепла.
Охотник опустил руку, убрал тепловизор в карман, но на всякий случай снял ружьё с плеча, взял его в обе руки, щелкнув предохранителем. Наверное, это и спасло им жизнь. Из-за ближайшего тороса на них выскочил медведь. Было до него меньше двадцати метров, и бежать от него не было смысла. По крайней мере стоявшему ближе к медведю Ивану. Он прекрасно знал, что полярный медведь бегает хоть и медленнее своего материкового собрата, но в любом случае в два раза быстрее человека. Охотник в долю секунды вскинул ружьё и начал стрелять. Целился Иван чуть ниже головы, зная не понаслышке, что череп белого медведя крепче, чем у бурого, и гладкоствольная пуля от него отрикошетит.