Выбрать главу

Обычно за всех и говорил Иоанн, а трое остальных лишь поддакивали, изъявляя своё согласие и поддержку словам друга. Охранники Феодосии поначалу настороженно отнеслись к этому знакомству, попытались даже пресечь его, но Мстиславна тут же выказала воинственный папенькин нрав.

— Я княгиня, а не ваша узница! — громогласно заявила она. — И если вы только посмеете ещё раз помыкнуть мной и указать, как мне надлежит себя вести, клянусь Пресвятой Девой, я надолго упрячу вас обоих в узилище за столь неподобающее обращение с вашей госпожой, которую вам надлежит лишь охранять, а не диктовать свою волю.

Грозное предупреждение подействовало, и сторожа теперь почтительно держались на расстоянии, боясь даже близко подходить к ней.

В один из весенних дней мая 1219 года после воскресной службы Иоанн предложил Феодосии прогуляться вдоль Волхова. Освободившись ото льда, река неслась шумно, ослепительно блестела, маня и притягивая к себе взоры.

   — Вот разве вода не живая?! — остановившись, воскликнул Иоанн. — Осенью река тусклая, мрачная, озлобленная, точно понимает, что скоро окажется в ледяном плену и надолго... А сейчас глаз оторвать нельзя. Какое буйство!

   — Да! — жуя репу, отозвался Пётр, а Иеремия и Гийом лишь выразительно поддержали друга яркими гримасками, каждая из которых несла своё настроение.

   — У нас, княгиня, есть для вас одно сообщение деликатного свойства, — притишив голос и оглянувшись на сторожей, следующих за Феодосией в отдалении, вымолвил Иоанн. — Мы знаем, вы разлучены в данное время с мужем, однако... — монах, улыбнувшись, сделал короткую паузу, а Иеремия с мольбой взглянул на неё. — Мы бы посоветовали вам соединиться с ним. Пока на короткое время...

Иоанн снова остановился, глядя на бурную реку.

   — Я бы и сама хотела к нему вернуться, но отец неволит меня, а как я сбегу с малолетним Феодором на руках?.. — покраснев, смутилась она.

   — У вас ведь няня и кормилица, — проговорил Иоанн, не взглянув на Феодосию. — На них можно оставить сына. А через несколько часов вернуться...

Но что дадут эти несколько часов? — не поняла княгиня.

Иоанн смутился, Пётр насмешливо фыркнул, лукаво улыбнулся Иеремия, лишь Гийом остался тих и грустен.

   — Мы не можем многое рассказать вам, но вы должны нам верить, — страстно заговорил Иоанн. — Доверьтесь, мы желаем блага вам и вашей Руси. Родилась страшная сила, которая угрожает всем русичам. Уже Азия гибнет, обращённая в пепел, не за горами и ваш черёд. Нужен крепкий защитник вашему народу, а его зачатие должно состояться завтра между четырьмя и пятью часами рассвета, и звёзды указали на вас, княгиня, и вашего мужа.

Феодосия всё поняла и покраснела. Жар вдруг объял её, и она даже прижала руки к щекам.

   — Что вы такое говорите, святой отец!

   — Меж мужем и женой этого стыда быть не должно. А ведь вы, несмотря на буйный нрав своего мужа, продолжаете любить его. Ведь так?

Княгиня смущённо улыбнулась. Пётр перестал жевать и кивнул. Грустно и утвердительно качнул головой Гийом.

   — Да, мы знаем, всё так, — прошептал Иеремия с мольбой на лице. — Мы вчера трудились всю ночь, высчитывая орбиты ваших звёзд, и всё сошлось. У нас нет времени рассказывать обо всём подробно, вы, ваша светлость, должны нам поверить и согласиться. Вы же нам верите, мы знаем!..

   — Да, но... — Феодосия оглянулась на охранников.

   — Они сегодня будут спать как убитые, и вы без боязни сможете покинуть дом... — шепнул Иеремия.

   — Но как я попаду к мужу?

   — Здесь, на этом месте вас будет ждать лодка с этим... Памфилдом... — неуверенно проговорил Иоанн.

   — Памфилом, это слуга мужа, — поправила Феодосия.

   — Он приедет за вами, — загадочно вымолвил Гийом, и Феодосия, боявшаяся всякого колдовства, похолодела от страха.

   — Князь тоже здесь, неподалёку, — добавил Пётр.