— Сновидцы важны для Ордена. Они — последний рубеж, когда даже экзорцисты не могут ничего сделать. Поэтому заботься об Анне как следует. Следи, чтобы вовремя поела, чтобы обезвоживания не было. Вот, — он протянул Крису блокнот, — здесь записи прежних хранителей об её привычках. Что любит, что ненавидит. Старайся придерживаться по возможности. А главное, не позволяй ей часто сновидеть!
— Как я узнаю, что она не просто спит?
— О, ты очень быстро научишься различать. Но если она все же уйдет, будь рядом. Если Анне нужна будет помощь — ты поймешь. Те книги я приготовил для тебя. Изучи их.
Крис проследил за пальцем ректора. На столе лежали учебники по медицине.
— Делай упор на травматологию! И еще, Крис...
— Да, падре?
— Делай упор на латынь! Третий курс семинарии! Как ты только выкручивался...
— Вы закончили? — в комнату заглянула Анна. — Я устала, а завтра тяжелый день.
— Придется подождать еще немного, — голос ректора стал текучим, как масло, — осталась одна маленькая деталь...
Дверь приоткрылась:
— Все готово!
— Прекрасно! — падре Иоанн засиял. — Анна, ты можешь пока прилечь здесь, на диване. Плед в шкафу, на нижней полке. — Крис, тебе придется пройти еще одну церемонию. О, не беспокойся, сущие пустяки!
И юноша последовал за ректором, готовый ко всему.
Его привели в очередную комнату. Лампа, похожая на те, что используют в операционных, заливала светом простой стул с невысокой спинкой. Рядом, на стальном стеллаже лежали какие-то инструменты, прикрытые белым полотном.
— Сними сутану и футболку, — приказал ректор. — Да скорее же, что ты, как девственница в первую брачную ночь! Садись! Давай руки.
Крис почувствовал холодное прикосновение металла к запястьям. Слабый щелчок подтвердил — его сковали наручниками.
— Сиди, не дергайся, ничего страшного не произойдет.
Повинуясь команде ректора, в комнату вошли трое.
— Приступайте!
Звуки торжественного гимна наполнили комнату. Два монаха пели, и их голоса казались чем-то волшебным, чудесным, неземным... Третий вошедший натянул латексные перчатки и откинул с этажерки ткань. Крис выдохнул: тату-машинка.
Ближайшие полчаса он сидел, сжав зубы — мастер наносил на ключицу рисунок. Казалось, игла била по самой кости, но юноша не издал ни звука.
Пытка закончилась одновременно с последней нотой гимна. Певцы и мастер татуажа исчезли. А ректор, расстегнув наручники, улыбнулся:
— Ты хорошо держался, можешь собой гордиться. Ну, одевайся скорее! — и он подал Крису сутану.
А потом они вернулись в тот кабинет, где оставили Анну. Она дремала, склонив голову на мягкий подлокотник дивана. Услышав шаги, она нехотя поднялась навстречу вошедшим. Громкий зевок ту же вызвал ответную реакцию.
— Так устала? — засуетился падре Иоанн. — Езжайте домой. Крис, твоя задача...
— Накормить и привести дом в порядок, — будущее рисовалось семинаристу не радужным.
— И главное — не позволяй сегодня сновидеть. Анна, ты же завтра приедешь? Я так его Высокопреосвященству и говорил, но он настоял...
— Всего хорошего, падре.
Всю обратную дорогу Крис листал подсказки. Хранители постарались — расписали все, вплоть до любимого цвета постельного белья Анны. Но Криса больше волновало, чем кормить подопечную. К счастью, она оказалась всеядной. Единственное, что предпочитала корейский суп с женьшенем и курицей, и пила слишком много кофе. Попытки ограничить приводили к скандалам.
— Надо заехать в магазин, — повернулся Крис к водителю, — скоро ужин, а мы и обед пропустили.
Вместо ответа священник свернул к ближайшему супермаркету.
— Что мне купить?
— Давай лучше в кафе зайдем. Падре, вы с нами?
— Я подожду вас здесь, — водитель достал книгу, обернутую в бумагу так, чтобы скрыть название.
— Как скажете, — не стала настаивать Анна.
В кафе она делала заказ, не оглядываясь на цены. Крис прикинул, хватит ли на карточке средств. На его собственной остались сущие гроши.
— Не думай о деньгах — тебе будут делать переводы два раза в неделю. Для ежедневных походов в пятизвездочный ресторан не хватит, но и с голоду пухнуть не придется. А так же думать, на что дом содержать, — Анна поняла его затруднения.
Крис кивнул, но шиковать не стал. Рыба и салат, ему этого достаточно.
Сновидица ничего не сказала, но красноречивый взгляд не оставил сомнений, что она думает.
— Чего не ешь?
— Что? — вздрогнул Крис и посмотрел в тарелку. Пластинки рыбы аккуратно лежали на краю тарелки. Рядом — хребет.
— Говорю, ковыряешься, а не ешь. О чем задумался?