Очнулся я от того, что на голову мне обрушился целый водопад ледяной воды. Я открыл глаза и обнаружил, что лежу в лесу – над моей головой шумели молоденькие деревья, но все было сильно не в фокусе. Справа возвышалась гора, а слева, судя по треску, горел костер. Затем гора зашевелилась и спросила басом:
– Ну как, хватит или еще?
Я подумал и сказал, что хватит. Постепенно окружающие предметы становились четче, впрочем, недостаточно быстро. Я попробовал потрясти головой и буквально взвыл от боли. Гора усмехнулась. Теперь я видел, что это огромных размеров громила, лет сорока, с длинными, до плеч, волосами, спутанными и грязными, и с такой же грязной бородой.
– Ну? – поинтересовался громила.
– Что?
– Обычно спрашивают: «Где я»?
Я попытался было сесть, но результат был столь плачевен, что попытку пришлось оставить.
– И где же? – поинтересовался я. – Впрочем, неважно. Скажи лучше, что будет дальше? Я имею в виду – со мной. И где остальные?
– Остальные тоже здесь, – отозвался громила. – А вот что с тобой будет… Вы положили слишком много наших, чтобы оставлять вас в живых.
Логично, подумал я. А впрочем…
– Знакомо ли вам, – спросил я, ощупывая голову, на которой, к моему неудовольствию, в дополнение к шишке на виске, появилась шишка на затылке, – знакомо ли вам такое понятие, как выкуп?
– Ага! – с удовольствием произнес мой собеседник и просиял. – Об этом и речь!
– Тогда погодите нас убивать, – посоветовал я и попытался сесть.
При помощи громилы мне удалось наконец усесться, облокотившись спиной о ствол молодой сосны. Теперь можно было и осмотреться.
Разбойничий лагерь… Лесное гнездо романтиков. Повезло еще, подумал я, если это действительно честные романтики, а не наемники какого-нибудь клана. Иначе нас, пожалуй, и слушать не станут. Громила не в счет, он исполнитель. А вот его хозяева…
Я снова ощупал голову. С такими данными на побег рассчитывать явно не приходилось.
– Кстати, – прогудел громила, – что это с вашим мальчуганом? Больной он, что ли? Лежит и лежит, а с виду цел…
– В каком-то смысле, – отозвался я.
Еще одна проблема! Что, если Лин не сможет противиться приказу?
Мое внимание привлекла фигура у соседнего костра. Одорф? Словно почувствовав мой взгляд, Одорф обернулся, затем встал и быстро подошел ко мне.
– Наконец-то! – радостно произнес он. – Я уж думал, одному придется этих друзей сторожить.
– Одному? А…
Одорф потупился, затем неуверенно произнес:
– Может быть, они ушли? Успели, а?
– Может быть…
Впрочем, я точно помнил, что, когда бежал к каналу, они все оставались сзади. Может быть, и убежали.
– Олег?
– Ни царапинки! – отозвался Одорф.
– А Лин?
– Лину плохо. Что-то там с его браслетом. Знаешь, он, оказывается, может восстанавливаться после разрушения.
– А аптечка Ора цела?
– Скажешь тоже! – усмехнулся Одорф – После такого попадания!
– То есть?
– Ты что, забыл – реактивный снаряд.
– Он попал в стену.
– Первый. А второй разнес фургон.
– Ясно, – с досадой произнес я.
Надежда получить болеутоляющее развеялась как дым.
– Я принесу тебе одеяла, – предложил Одорф, – поспи. – Он встал и пошел вглубь лагеря.
Его провожали взглядами, но не останавливали.
То, что я поначалу принял за лесной лагерь разбойничьей банды, оказалось на самом деле вполне комфортабельным палаточным городком. Обитало в нем человек этак с тысячу. Оказывается, приметили они нас в Центральном мире и пустились в погоню двумя бандами. Второй отряд проявил активность, когда мы принялись колошматить первый. Бандиты были очень довольны – подарки си-Орета, которые достались им в результате операции, имели, по крайней мере, в двадцать раз большую ценность, чем они рассчитывали. Кроме того, крупные надежды возлагались на выкуп, который они собирались за нас получить.
…Мало-помалу я разобрался, куда мы, собственно, попали. Мир этот назывался Степь, что указывало бы кое на что, если бы я вздумал заняться здешней историей. Но, разумеется, будучи человеком прагматичным, я больше интересовался настоящим этого места. Итак, мир был молод. Удачно избежав почти неизбежного после рабовладельческого застоя, он вступил в железный, паровой, а затем и бензиновый век, сохранив моральные устои бронзового. Создал Оружие – пороховое, но пока не атомное. Готовился к мировой войне. И тут в мир явились гости – как я понимаю, кто-то из «романтиков», и обитатели Степи узнали, что на свете есть каналы перехода.