Я вернулся к ишакам, вручил поводья каждой из женщин и мы повели караван вниз по тропе - к Ягнобу. Оценив ситуацию, Юрка стороной перебрался в голову каравана, а Бабек с Юрой и Федей, озираясь, пошли сзади. Учитель вернулся к своим и стал им что-то с достоинством объяснять.
Через час, в тот самый момент, когда мы вышли на левый борт Ягноба, за нашими спинами раздался глухой взрыв.
3. Финишная кривая. - Смерть Черного. - Банкет откладывается. - Поворот на
180 градусов.
Вот и все! Впереди финишная прямая! Часов десять пешего пути, и мы выскочим на автодорогу республиканского значения Душанбе - Ходжент и на ее обочине увидим километровый столб с надписью "66", столб хорошо известный большинству из нас еще с зиддинской студенческой практики. Именно у него мы околачивались часами, ожидая попутки в город или до его не менее известного коллеги с надписью "56", коллеги у которого всегда были холодное "Жигулевское" пиво и горячая хрустящая самбуса. Или до "25"-го с его просторным универсамом, славившимся прекрасным винным отделом... С такими близкими, рукой подать, километровыми столбами жизнь казалась такой простой и очевидной, что захотелось праздника.
- Серый, а, Серый! - окликнул я Кивелиди, идущего впереди. - У меня нос с утра что-то чешется... Давай заскочим в какой-нибудь саек и отпразднуем событие?
- Какое событие? - ехидно спросил сзади Житник, явно намекая на случившуюся с Лейлой беду.
- И вообще, - продолжил я, не обращая внимания на слова Юрки, отсидимся там, посмотрим, пойдут кишлачные за нами или нет, а потом, исходя из обстоятельств, решим куда идти: в Анзоб или в Зидды. Ишакам дадим отдохнуть, а завтра утречком со с ранья рванем?
- Расслабиться, водочки попить - это, конечно, дело хорошее, душа и у меня давно просит... Но следы? Они по следам могут узнать, куда мы пошли.
- Да посмотри - следов ишачьих на тропе полно. Ну, можно еще прогнать наших длинноухих вперед по тропе и вернутся стороной... А вообще, я этот разговор о пьянке завел потому как усталые все: два дня вкалывали, ночь не спали, - нашелся я, - и еще твоя нога меня беспокоит - вижу, как все больше и больше прихрамываешь. Надо бы тебя и Федю капитально перевязать.
Сергей не успел ответить - всех нас привлек шум камня, упавшего где-то в скалах выше и левее нас. Не сказав и слова Бабек, крадучись, пошел к ним.
- Ну, вот тебе и пикник! А я уже настроился.. - сказал Сергей, глядя на удаляющегося Бабека, и пнул с досады подвернувшийся камешек. - Давайте, орлы, прятаться. Вон, в ту промоину...
- Да это архар, наверное. До того, как геологи появились, их полно тут было... - предположил я, изучая глазами узкий, но широкий овражек, предложенный Сергеем в качестве укрытия.
- Нет, это не архар, - не согласился Кивелиди. - А если и архар, то с автоматом. И с путевками на тот свет...
- Точно, архар! Вечером прямо в шкуре запечем его в яме, - облизнулся Юрка. - В самом верху, на водоразделе с Интрузивным саем жили штук пять. Я эти места знаю хорошо, канавы там документировал, сурков стрелял. А в 74-ом, в маршруте - секретную пятидесятитысячную карту посеял. Целую неделю потом как проклятый с утра до ночи взад-вперед ходил, искал. Раза три на стадо натыкался, но сами понимаете, не до архаров мне тогда было.
***
Тут необходимо пояснить, что секретные материалы или "секреты" сопровождают геолога на протяжении всей его жизни, вернее, всей его производственной деятельности. К ним обычно относятся карты с нанесенными высотными отметками и горизонталями, серии аэрофотоснимков и отчеты, содержащие сведения о запасах стратегического сырья в недрах. Геологам серьезное отношение к ним прививается с молодых ногтей и потому потеря "секретов" всегда воспринималась ими как катастрофическое стихийное бедствие и личная трагедия, хотя бы потому что каралась Первыми отделами длительным лишением доступа к грифованным материалам, что фактически было однозначно отстранению от мало-мальски важных геологических дел. Но многое в системе охраны секретов вызывало и улыбку. К примеру, еще молодым специалистом я писал совсекретный отчет, не имея еще прав доступа к совершенно секретным материалам. И каждое утро вместо меня в Первый отдел ходил мой главный геолог, брал там накануне написанные мною страницы и возвращал их (и, естественно, вновь испеченные) вечером. А однажды мой приятель поимел крупную неприятность, не сдав в Первый отдел прекрасный крупномасштабный космический снимок, полученный им в подарок от вероятного противника на какой-то международной конференции. Ему и голову-то не пришло, что надо секретить от американцев от них же полученный снимок!
- Ну и что, Юр? - поинтересовался Сергей. - Нашел карту?
- Нашел! - довольно улыбаясь, ответил Житник. - Рядом с сурчиной норой валялась. Я залег там, а сурок, паскуда, час из нее не показывался. Так я решил время даром не терять и маршрут свой на карту нанести. А когда сурок вылез - большой, как собака, красно-рыжий, прямо огненный (отродясь таких не видел) - забыл обо всем...
Не успели мы с Лейлой затащить в овражек Черного, как сверху ударила длинная автоматная очередь.
"О, господи! Опять очередь. Когда это кончится?" - подумал я и вместе с Лейлой упал на землю. За нами упал Черный. Приземлившись на наши руки и головы, бедный ишак забился в предсмертных судорогах - пули угодили ему в висок и круп. Через несколько секунд, взглянув на нас широко открытыми, полными отчаяния глазами, он издох.
- Не стреляйте! - приказал Кивелиди, увидев, что мы с Юркой готовимся к стрельбе - Бабек там. Его можем подстрелить.
- А ты, дорогой, уверен, что это не Бабек, стрелял? - ехидно откликнулся Юрка, залегший за камень. Этот парень до обеда с нами, а до утра - с вами.
- Вряд ли. Он бы всех положил. Отошел бы метров на десять и, вон, с того камня, положил. А мы, похоже, все целы, - ответил ему Сергей.
Лишь только он закончил говорить, в саю, в котором предполагалось устроить пикник, прогремел одиночный выстрел, эхом рассыпавшийся в скалах.
- Может быть, это Бабека подстрелили... - заволновалась Наташа, лежавшая рядом с Сергеем. - Надо туда идти...
- Нет, в него бы очередью стреляли, - успокоил я ее. - Это наш Чингачгук шума лишнего не поднимает... Вон, он бежит! И... и, кажется со вторым автоматом!
Через несколько минут Бабек, улыбаясь, рассказал, что нас обстрелял сбежавший в кишлак приспешник Резвона. Все это время он шел за нами поверху. Когда Бабек наткнулся на него, тот выстрелил первым, но автомат заело, и Бабек убил его.
Затем мы столпились вокруг Черного. Струйка густой крови лениво стекала с его головы в дорожную пыль. Такая же струйка сбегала с его бедра.
- Похоже, это знак для меня... Следующим буду я! - мрачно сказал я, рассматривая поверженного тезку и, немного помедлив, с озабоченным видом обратился к Житнику - А ты, Юр, не контужен?
- Нет. А что?
- Странно, я ведь своими глазами видел, как пуля ударила тебе в лоб и отскочила...
Все русскоязычные загоготали, Сергей успокаивающе похлопал Юру по плечу и тут же предложил скинуть, не мешкая, Черного с тропы и наложить его бремя на оставшихся в живых ослов. Взяв беднягу за ноги, мы оттащили его к ближайшему обрыву и сбросили вниз. Черный попеременно скользил и катился метров сто, пока не застрял в густом кусте барбариса. Тотчас высоко в небе закружились два орла.
- Господа! Банкет по случаю успешного завершения добычных работ переносится на безопасное расстояние, - сказал я, отирая с ладоней кровь Черного. - Когти, короче, надо драть. И чем быстрее, тем лучше. Как бы еще кто-нибудь из кишлака не вышел на тропу войны...