- Ты прав. Драпать надо по срочному, - согласился Сергей, - Но сначала давайте решим, как отсюда выбираться будем. Черный, ты можешь разъяснить нам, где мы находимся?
- Да все очень просто. В трех километрах отсюда у устья реки Тагобикуль тропа разветвится на две: одна пойдет прямо, по левому берегу Ягноба, и примерно через двадцать километров выскочит на первый снизу серпантин автодороги через Анзобский перевал. И кишлаков по этой тропе полно и, наверняка, в них полно своих Резвонов. Вторая тропа заберет влево и вдоль долины Тагобикуля уйдет к Зиддинскому перевалу через Гиссарский хребет. От этого перевала до кишлака Зидды рукой подать - часа за два свалимся. По этой тропе есть один брошенный кишлак, Даганa. Но вот перевал... Как вы с Фредди его пройдете?
- Пройдем! - ответил Сергей не вполне уверенно..
- Я тоже за этот вариант, - вступил в обсуждение Юрка. - Тем более, если через шесть километров после Даганы свернуть по хреновенькой боковой тропке вправо, можно вернуться на анзобскую тропу. Будет куда свернуть, если вдруг погоня образуется...
- Значит, пойдем по зиддинской тропе, тем более, что Суворов нас там дожидается, - заключил обсуждение Сергей, и, обернувшись к Фредди, крикнул:
- Федька, иди сюда! Мы тут решаем, что с тобой делать. Черный предлагает для пущей сохранности сломанную твою руку аккуратно отрезать и в рюкзаке понести. А Юрка, вот, с ним не соглашается и предлагает тебе на месте перелома еще один локтевой суставчик сделать. Рассверлим, говорит, дырочки у обломанных концов, посадим на ось...
- Ну вас в... - хотел выматериться Житник, но, встретившись глазами с Лейлой, замолчал.
Надежно зафиксировав Федину конечность и перевязав Сергея, мы тронулись в путь. Далеко внизу серебрился Ягноб, за ним взбирались к небу отроги Зеравшанского хребта. На пологом склоне одного из них разбросал свои сакли и ячменные поля игрушечный Дехиколон. По тропе, ведущей к кишлаку, игрушечная лошадь везла мешки с сеном. Стайка детей с кувшинами бежала к роднику... Похоже, там, в раю, все было в порядке, все шло по расписанию...
Наше приподнятое настроение передалось и оставшимся в живых ишакам. Они шли быстро, и мы едва поспевали за ними. Сережка балагурил, на лице Житника сияло довольство жизнью. Я не сводил глаз со стройной фигурки Лейлы, шедшей передо мной. Хотя ее длинное платье и старалось скрыть завораживающие линии тела, мои глаза легко проникали сквозь плотную черную ткань и, время от времени, особенно на поворотах, когда они могли видеть девушку сбоку, загорались страстью.
Но скоро тропа запетляла среди крупных, высотой в полтора - два человеческих роста, глыб, и я отвлекся, определяя по старинной привычке их петрографическую принадлежность. Когда я пришел к выводу, что большинство из них сложены либо среднезернистыми гранитами, либо биотитовыми роговиками, из-за глыб, а, может быть, и из-под земли выскочили спорые люди в разноцветных халатах, и спустя мгновение аура счастья и удачи, доселе сопровождавшая наш караван, растаяла в прозрачном горном воздухе. Да и как же иначе, ведь все мы были моментально связаны и посажены в ряд под глыбой кварцевых диоритов.
"Господи, опять варианты! - подумал я, пытаясь выморгать песок, брошенный мне в глаза при пленении. - Но сразу не убили... Это плюс. Значит, будут мучить - это минус. А может, просто набьют морду и отпустят? Во всех неприятных вариантах обычно есть положительные моменты..."
Скоро эти положительные моменты посыпались как из рога изобилия. Во-первых, Лейла сидела рядом со мной, и ее круглая коленка преднамеренно касалась моей. Во-вторых, она не казалась расстроенной крутым поворотом событий. В-третьих, из-за спин наших победителей выступил... учитель. Это было похуже коленок, но все равно очень здорово: вряд ли интеллигентный человек станет поджаривать нам пятки и, тем более, снимать с живых кожу. Или, подобно Резвону, сажать не кол. А в-четвертых, спустя минуту, откуда-то сбоку к учителю, выскочил мой бывший верный пекарь Нур и стал ему быстро говорить что-то по-таджикски. Лейла, склонив ко мне головку, перевела мне, что наш штатный инвалид с открытым переломом и к тому же скальпированный, при задержании вырвался из рук двух дюжих дехкан и, проявив изрядную прыть, скатился вниз к Ягнобу. Нур с племянником бросился за ним в погоню, не догнал, но видел, как Федя упал в Ягноб, и его унесло течением.
- Братцы! - вскричал я, обращаясь к загрустившим товарищам. - Наш Фредди сплыл!
- Не сплыл, а в Ягнобе утонул, - хмуро поправил меня Юрка, немного знавший таджикский язык и понявший потому суть сообщения Нура. - Очень большая разница, дорогой...
- Юр, милый, ты наивен, как ребенок! Каждый знает, что Фредди не тонет!
- Ну, допустим, что сбежал... Тут река такая... Вряд ли он со своей рукой выплыл, - вступил в разговор Сергей.
-Да я и сам, Серый, не верю, что Фредди выплыл. Но, может быть, ему повезло... До сих пор ведь везло...
- Вы извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу, но разрешите все же продолжить начатое мной предприятие, - продекламировал учитель явно только что подготовленную фразу. - Не стоит, наверное, заверять вас, что украденное вами золото передается мной в собственность жителей долины. В качестве же наказания за грабеж вам назначаются каторжные работы на известной вам золотоносной штольне сроком... сроком... Срок будет установлен позже, но во всех случаях он не будет менее трех лет.
- Ты шутишь, паря! Ты в какие игры играешь? Каторжные работы! Тоже мне, Николай Первый нашелся! Бери золото и вали отсюда! - взорвался Житник.
- Нет. Шуток у меня не будет. Вы скоро поймете, что я никогда не шучу. Завтра вас закуют в кандалы.
- В кандалы? В феодально-байский пережиток? - переспросил я, - Ну и фантазия у вас, батенька! Средневековая... Я так понимаю, вы просто не хотите нас выпустить из долины?
- Да, вы правы. Вы недавно совершенно правильно сказали, что золотая лихорадка нам, жителям долины, ни к чему. Убить вас без суда я не могу принципы не позволяют. Так что побудете пока здесь, поработаете с пользой для общества, а там посмотрим...
- А с кандалами вы серьезно?
- Я ведь уже сказал, что никогда не шучу...
- Что ж. Это, в общем-то, неплохо. То, что не шутите... Легче будет угадывать ваши поступки. А что диктуют ваши принципы... Ну, как вы поступите с нашими женщинами?
- Они останутся с вами. Если, конечно, захотят. И тоже будут закованы... Если они выберут проживание в кишлаке, то им будет обеспечен более мягкий режим содержания. Они смогут преподавать у меня в школе...
- Фарс какой-то! Не могу избавиться от этой мысли...
- Фарс? По законам нашей республики вам полагается более строгое наказание, а именно расстрел с полной конфискацией имущества.
- Так, значит, мой телевизор "Рубин" выпуска 1976 конфискуете? Поделом вам! Но, - продолжил я, - не передавая нас властям, вы совершаете не менее тяжкое преступление... Может быть, отбудете вместе с нами срок, полагающийся вам за самосуд? Пообщаемся... Человек вы, судя по всему, весьма занимательный...
- Власти в настоящий момент не могут обеспечить безопасность нашего населения, - не моргнув и глазом, ответил Учитель. - Следовательно, мы сами должны ее обеспечивать. Идите.
Нас тщательно обыскали, ограбили уже по мелочи (отобрали часы, перочинные и охотничьи ножи, деньги), потом построили в колонну и повели назад. Куда? Оказалось, что в нашу штольню! Они ее вовсе не взрывали. Услышанный нами взрыв был не более чем хитростью... Хитростью, призванной усыпить нашу бдительность.
- Расчетливый Доцент, - сказал вполголоса хромавший за мной Сергей. Жутко расчетливый. Сдается мне, что он того парня, Бабековского кореша, намеренно подпустил... Как коня троянского. Раненого. Нас отвлек, расслабил и от него избавился...
- И время поимел для обхода... - добавил я. - Александр Македонский да и только.
- На хитрую задницу с резьбой всегда есть хрен с винтом, - зло, не оборачиваясь, бросил Житник. - А волосы-то у него светлые, не иначе Искандер останавливался в ихнем кишлаке на ночь. Без Роксаны своей, конечно...